Павел Кухмиров: ЗЕМЛЯ ЛИШНИХ. Украина наедине с собой

«И последние станут первыми» (с). Фраза из Писания, которая, на мой взгляд, лучше всего описывает происходящее во время катастрофических кризисов. Когда всё становится с ног на голову, явления меняют знак, а чёрное становится белым. И то, что раньше работало в плюс, начинает работать в минус. Когда старая ситуация меняется в корне, а новая, приходящая ей на смену, подчас оказывается совершенно полярной ей. Так происходило всегда. Так происходит и сейчас. Локальный апокалипсис принёс с собой очень много неожиданного. Например на Украине. Где фактор, ранее стабилизировавший её существование, сейчас может повести себя самым непредсказуемым образом.

Речь идёт о таком всеобъемлющем для Украины явлении, как т. н. «заробитчане» — трудовые мигранты из этого государственного образования, миллионная армия которых разъехалась по всему миру. Долгие годы они поддерживали своими заработками украинскую экономику, одновременно стравливая социальное напряжение внутри неё. И вот теперь они возвращаются все и сразу. Возвращаются сотнями тысяч. Если не больше. Они оказались лишними везде. Как и миллионы других мигрантов по всей планете, которых сейчас просто выставляют вон. Украина же входит в разряд тех стран, для которых их мигранты имеют критическое значение. Что означает превращение Украины в «землю лишних», подобно одному из параллельных миров вселенной покойного Андрея Круза?

Не далее, как сегодня я слышал мнение украинских же экспертов о том, что как минимум половина вернувшихся заробитчан не сможет уехать уже больше никогда. Потому, что после окончания мора та же Европа просто не будет нуждаться в таком количестве дешёвых и бесправных белых негров — ей своё собственное население нужно будет спасать из экономического гетто. Свою собственную экономику приводить в чувства. Своих собственных граждан трудоустраивать. Да и кордоны, которыми сейчас страны отгораживаются друг от друга, могут открыться далеко не сразу. Не факт, что они вообще откроются до конца и границы станут столь же прозрачными и легко проходимыми, как до эпидемии: такие психологические травмы заживают не одно десятилетие. И вот с пониманием этого я и предлагаю взглянуть на ту ситуацию, которая будет разворачиваться на Украине в связи с происходящим сейчас великим обратным исходом заробитчан. На какие аспекты жизни это повлияет и как?

Прежде всего, на эпидемиологический аспект. Давайте называть вещи своими именами: по сути возвращение заробитчан бесконтрольно. Происходящее на западной границе Украины в пору сравнить с «тьмой египетской». Обеспечить одновременную обсервацию сотням тысяч человек никто не может. Да честно говоря, и не особо хочет. В связи с чем реальная статистика эпидемии там может оказаться такой, что превзойдёт даже самые смелые ожидания. Какая часть населения там уже «коронована» сейчас не может достоверно предположить никто. При этом заробитчане ещё и проводят приличное количество времени на самих переходах, сбившись в толпы друг с другом. В условиях эпидемии, распространяющейся воздушно-капельным путём, это можно даже не комментировать. Для сравнения приведу пример Турции — страны, которая, не смотря на скрываемую реальную статистику, предполагается, как один из лидеров по темпам распространения коронавируса. Так вот, произошло это, в том числе, и потому, что власти не захотели обсервировать десятки тысяч паломников, вернувшихся из Мекки несколько недель назад. По какой причине они так поступили — мне не ведомо. Возможно, решили, что Аллах поможет. А, возможно, просто подумали, что пронесёт и нечего на ерунду деньги тратить. Так вот, на данный момент уже очевидно, что не проносит.

Следующий несомненный аспект — экономический. Каждый год заробитчане переводили на Украину миллиарды долларов, обеспечивая приток наличности в её экономику и поддерживая её на плаву. Это было украинской нефтью, позволявшей Украине выживать в самые мракобесные постмайданные годы. А теперь этот поток денег разом обрывается. Ну, или, как минимум, мелеет до критических уровней и значений. Более того — это сразу же значительно увеличивает нагрузку на государство, так как все эти граждане по умолчанию являются безработными. И с ними надо что-то делать. Им надо давать какое-то пособие. Их надо включать в какие-то социальные программы, пусть даже и самые минимальные. Их надо как-то экономически интегрировать в общество. Но дело в том, что раньше всё это оплачивалось в том числе и деньгами самих заробитчан, поступающими из-за рубежа. А теперь получается, что поступления упали, а расходы выросли. Что называется, «убойное комбо».

Ну, и наконец политический аспект. Раньше украинская власть могла просто выдавить из страны наиболее непоседливую часть неустроенного экономически активного населения, что само по себе давало ей кучу преимуществ. Начиная от тех же самых внешних поступлений, заканчивая возможностью грабить остатки имперского наследия без особых проблем, подбрасывая плебсу возможность «евроинтегрироваться» в своё удовольствие. Вообще-то ради этого был Майдан. Если не забыли. И это ещё одна политическая проблема. Потому, что Майдан кроваво установил вектор на Запад. Даже не политический — экзистенциальный. Вектор, в жертву которому принесли десятки тысяч жизней. Во имя которого бомбили и жгли города, разрушали экономически цветущие регионы и теряли территории. Вектор, оплаченный непомерной ценой. И вот теперь тот самый Запад просто захлопывает перед Украиной двери. Не только перед ней: он даже внутри себя отгородился как мог. И чем больше длится кризис — тем больше там будет каждый за себя. Это нормально. Не с моральной, разумеется, точки зрения. Просто по жизни так. Но Украине-то от этого легче не станет. Она остаётся наедине с собой. Она брошена. И даже если завтра пандемия прекратится и западный Валинор снова откроет для неё свои гавани, всё равно это будет уже не то. А теперь вопрос: какие политические последствия сие может поиметь уже в самом Киеве? Какие переломы общественного сознания могут произойти в итоге? Вот это интересные вопросы.

Так что из этого всего может выйти? Возможны два варианта. Первый: на Украине может и в самом деле произойти большой экзистенциальный разрыв шаблонов и ненависть к России начнёт сменяться ненавистью к Западу. Или по крайней мере менять знак. Такое возможно. Чисто теоретически. А может быть и другое: существующий сейчас уровень русофобии может возрасти многократно, подогреваемый сотнями тысяч нового голодного населения, гнев которого будут направлять в стандартное русло. Да и мазохистская натура украинской государственности располагает к тому, чтобы любить хозяина, который пинает. Вот уж где действительно логика: «бьёт — значит любит». Хотя, я вполне допускаю, что во мне сейчас говорят личные предубеждения и личная глубокая нелюбовь к данной государственности и всему, что с ней связано.

Но, так или иначе, мы можем получить на выходе как то, так и другое. Что именно получим с более высокой степенью вероятности? Честно говоря, лично я бы не обольщался. Хотя, кто его знает.

Павел Кухмиров