Андрей Марчуков: Россия может официально осудить необандеровцев в случае наступления Киева на Донбасс

Президент России Владимир Путин назвал «сволочью» и «антисемитской свиньей» посла Польши в Германии Юзефа Липского из-за его прогитлеровской позиции в 1938 году. Об этом российский лидер заявил 24 декабря на расширенной коллегии Минобороны. Это произошло после того, как правительство Польши заявило, что считает СССР виновным в развязывании Второй мировой войны наравне с гитлеровской Германией и выступило за снос памятников героям Красной армии. Владимир Путин напомнил, что Гитлер согласовывал с послом Польши высылку евреев в Африку для их истребления.

Польша никогда не скрывала своей антироссийской позиции. Тем не менее, подобная критика в ее адрес звучит нечасто — резкие высказывания российского президента спровоцировал еврейский вопрос. Вопрос антисемитизма особо остро воспрнимается и в контексте необандеровского движения на Украине. Подобного рода реакцию, а вместе с тем и какие-то санкционные решения от российского руководства можно будет услышать, но только в случае вопиющих прецедентов. Такое мнение высказал для ИА «Новороссия» старший научный сотрудник Центра истории народов России и межэтнических отношений Института российской истории Российской академии наук (РАН) Андрей Марчуков.

«Здесь затронут еврейский вопрос, политика предвоенной Польши и послевоенной Польской Народной Республики, власти которой тоже по еврейскому вопросу были настроены весьма решительно»

Это заявление сделано в контексте уже давно продолжающегося недружественного отношения польского руководства к России, в частности, в сфере исторической памяти. Польша и Прибалтика — одни из наиболее последовательных государств в Европе, которые под видом борьбы с наследием коммунизма, вычищают все положительное, связанное с Россией, в том числе с СССР и освобождением Польши от немецко-фашистских захватчиков. Мы наблюдаем такую гневную реакцию [президент Владимира Путина] с употреблением слов, которые можно крайне редко услышать от политических деятелей. Здесь затронут еврейский вопрос, политика предвоенной Польши и послевоенной Польской Народной Республики, власти которой тоже по еврейскому вопросу были настроены весьма решительно. Ведь еврейское население окончательно исчезло в Польше после Второй мировой войны. Если бы Польша не надавила на больное, то высказывания Путина не были бы столь острыми, и он, как и другие российские руководители, выражался бы более корректно относительно сноса исторических памятников.

Фактически, фашисты объявлялись противниками СССР и советской власти, когда Гитлер еще не пришел к власти и фашисты были в Италии — тогда фашизм воспринимали как главную реакционную политическую систему. Когда пришел Гитлер, в Москве прекрасно понимали нацеленность германской идеологии и планы гитлеровской Германии. Поэтому заключение договора о дружбе и ненападении с Германией в 1939 году у советского общества вызвало большие вопросы и недоумение, поскольку все в СССР воспринимали гитлеровскую Германию как врага — причем совершенно справедливо. Поэтому государству пришлось разъяснять свою позицию народу — сущность договора, причины его заключения. Однако, даже несмотря на дружбу, сотрудничество и позитивную роль этого договора в предвоенное время — мир, к сожалению, продлить до начала 1942 года не удалось — а ведь на это рассчитывали в Москве. Тем не менее, и общество и армия, при всей этой прекрасной дружбе, все равно понимали, что война с гитлеровской Германией неизбежна. Хотя, на тот момент, война могла произойти с Англией и Францией.

«На Украине считают победой и достижением то, что невыгодно России как государству, и тем более политике Москвы по нормализации ситуации на Украине, по возвращению ее из деградировавшего человеконенавистнического русофобского государства в более-менее нормальную форму»

По отношению к украинским радикалам и неонацистам не стоит ожидать чего-то подобного. Потому что это [высказывание Путина] был продуманный, якобы эмоциональный, но в реальности просчитанный политический ход исключительно по отношению к еврейской проблеме, чтобы показать, что российское руководство не допускает подобных антисемитских, как сказал президент, постановок вопросов. По отношению к Украине мы видим совершенно другую политику. Было бы очень занимательно и отрадно, если бы президент критически высказался о руководстве Порошенко или Зеленского, либо же об украинских олигархах.

К сожалению, Путин и остальные российские чиновники так не выражаются, хотя, безусловно, такие высказывания вполне заслуженны. Никаких изменений не предстоит. Ставка по-прежнему делается на умиротворение Зеленского, чтобы заставить его выполнять Минские соглашения, которые Украина не хочет реализовать — хотя, на самом деле, они ей очень выгодны. Мы также видим ситуацию вокруг газового контракта, которую на Украине восприняли как победу Киева над соседом-агрессором. На Украине считают победой и достижением то, что невыгодно России как государству, и тем более политике Москвы по нормализации ситуации на Украине, по возвращению ее из деградировавшего человеконенавистнического русофобского государства в более-менее нормальную форму.

Россия не вводит санкции против необандеровского движения на Украине. Однако украинские радикальные организации действительно запрещены на территории России — это указывается в любом информационном материале. Сама идеология и высказывания юридически не запрещаются. Отдельные телеперсонажи высказываются о современной ситуации в Донбассе и в отношении нашего исторического прошлого в духе украинских радикалов. Допустим, Никита Петров из «Мемориала» буквально на днях отметился омерзительным с моральной точки зрения выступлением о советском разведчике Кузнецове, который боролся против ОУН*. Он фактически обвинил этого бойца в терроризме и подобных нелицеприятных вещах. Как видите, это все проходит. Несмотря на то, что на словах российские политики, чиновники и представители средств массовой информации осуждают бандеровщину, хотя, на самом деле, нынешние украинские радикалы — не бандеровцы, а идейные последователи — это уже совершенно другой толк.

«Механизмов много и те государства, которые не приемлют такую практику в отношении их стран — активно противодействуют враждебной идеологии на территории других государств и не считают это зазорным — их за это можно только уважать»

С другой стороны мы наблюдаем формальное осуждение. Этот пункт — самое слабое место в российской позиции по Украине — когда есть гнусная, античеловеческая русофобская идеология, а их последователи никоим образом не преследуются хотя бы на территории России — и уж тем более нет активной борьбы с ними на территории Украины. Хотя механизмов много, и те государства, которые не приемлют такую практику в отношении их стран — активно противодействуют враждебной идеологии на территории других государств и не считают это зазорным — их за это можно только уважать.

Причиной введения санкций в отношении отдельных лиц или же какое-то системное решение может стать переход украинских войск в Донбассе в полномасштабное наступление — пока этого не предвидится. Ставка делается на работу с Зеленским — все, конечно, прекрасно понимают, какие цели он преследует, но все равно курс идет на выполнение Минских соглашений, которые должны реализовываться с участием украинской стороны. С этой властью в Кремле предпочитают работать. Если бы курс был на присоединение Донбасса к России или создание большой Новороссии, то политика была бы другая. Политика в отношении украинских властей выстраивается, исходя из того, что ДНР и ЛНР считаются частью Украины. Поэтому в Киеве это воспринимается как агрессия. С другой стороны — для них такой вариант более приемлем, чем, если бы российское руководство перешло к реализации идеологии Новороссии или же «крымского сценария» по отношению к Донбассу.