Улыбнись, оккупант! Мелитополь. Рассказы Гусара

На душе — лёгкая тоска. На мне — комплект формы в камуфляже "мультикам". На плече — шеврон в виде буквы Z, выкрашенный в цвета российского флага.

Ещё один поворот за угол той же хрущевки, пробегаюсь взглядом по двору, вдоль фундамента здания, по припаркованным авто. Ничего подозрительного. Если повернуть налево ещё два раза и подойти поближе к крыльцу главного входа, то на асфальте можно заметить блестящие осколки от выбитого стекла. Несколько недель назад, в День России, здесь, у здания управления МВД, произошёл мощный взрыв. Тротилом начинили бетонную урну, разлетевшуюся десятками крупных осколков и оставившую вокруг огромное количество отметин.

Не повезло стоящему напротив неё клену — на коре дерева остались глубокие выбоины. Но досталось и прохожим — один из кусков бетона угодил в девочку-подростка, проходившую неподалеку. Уже почти месяц она находится в больнице.

Мелодия в наушниках меняется на Nightcall — Kavinsky. Неплохо. Казалось бы — гуляй, наслаждайся летом приветливого, почти приморского города. Но все это — обоженная стена управления, хрустящие под ногами осколки, гривны в нагрудном кармане кителя — маленькими иголочками сидят в моем мозгу, напоминая, что нельзя терять бдительности. 

Я заглядывал в глаза прохожим, пытаясь определить степень исходящей от них опасности, но они чаще всего переводили взгляд куда-то в сторону. Какой-то негативной реакции не было. Спокойно ходил "по форме" в магазины, на рынок, покупал шаверму. Впрочем, так везло не всем — сослуживцам, приехавшим сюда из ЛНР, один раз отказали в обслуживании в магазине. Один раз они стали свидетелями склоки на рынке. К продавцу, отгружавшему товар людям в форме, внезапно обратилась соседка под торговому месту.

- Вчера про русских говорил, что они эдакие, а сегодня им продаёшь!

Продавец несколько смутился, но и только. Рассказывать луганчанам, что он о них на самом деле думает, он не стал.

- Они все в глаза улыбаются, а на самом деле ненавидят, — заявил как-то также приехавший из Луганска сотрудник полиции.

Не знаю насчёт ненависти, но на нескольких патриотов "ридной неньки" я наткнулся и среди коллаборантов. Работающие на новый режим женщины периодически начинали пересказывать классические штампы украинской пропаганды, а-ля "сами себя обстреливают". Одна из них рассказывала о том, что в России сплошь "деревянные дома", и сетовала на то, что у неё "не было выбора", кроме как начать работать на русских. Не было денег на выезд на подконтрольную ВСУ территорию. При этом она была крайне возмущена, когда наткнулась на канал, в котором её сограждане обсуждают расправы над коллаборантами и желают им мучительной смерти. Удивительно, да? Украинствующая украинка, работающая на русских, сталкивается с украинской же реальностью лицом к лицу, и ей становится как-то тревожно и некомфортно. Даже не представляю всю феерическую гамму чувств в её голове. С другой стороны — вообще не уверен, что она способна на глубокую рефлексию.

В целом же "сигналов" о том, что мне в городе не рады, было не так уж много. В парикмахерской меня недорого и хорошо подстригли, в столовой, в которую я ходил каждый день, ничего не подсыпали. Разве что на скамейке в парке как-то раз я обнаружил надписи "Z-негры" и "ЗСУ-наши захистники", оставленные каким-то подростком. Подобные надписи, конечно, не могли не вызывать улыбку. Если бы ВСУ также доблестно защищали Мелитополь, как Мариуполь, то город бы выглядел совсем иначе - вдоль дорог бы можно было наблюдать нестройные ряды деревянных крестов, а население бы было куда лояльнее к русской армии. Впрочем, не стали защищать - и слава богу. Город сохранен.

Мелитополь мне напоминал родной Оренбург, хоть и был сильно меньше. Неприятно было бы увидеть его разрушенным. Местами сохранилась кирпичная застройка имперского периода, жаркий климат, расползающийся частный сектор, налёт южной провинциальности. Люди здесь жили до прихода русской власти явно не очень богато — такого количества древних "Москвичей" на улицах я давно не видел.

С другой стороны, местами город был неплохо благоустроен, даже после Оренбурга. В центральном парке, хоть и не богатом на аттракционы (а имеющися были произведены ещё чуть ли не в СССР), вдоль основной аллеи играла музыка из подвешенных на арках динамиков, травку подстригали автоматические газонокосилки, все было аккуратно и прилично. Впечатление на меня произвел и ДК железнодорожников, который, по словам местных, власть имущие так круто отремонтировали только для того, чтобы потом перевести в собственность. Впрочем, пустое.

Как было упомянуто в самом начале, спустя некоторое время Мелитополь начал нагонять на меня тоску. Даже ролик, в котором "мелитопольские партизаны" рассказывали, как днями и ночами держат "орков" в страхе, особо не радовал.

Затянутые летние дни, которые я разбавлял вечерними пробежками по черешневому саду и поеданием той самой черешни, не приносили ничего, кроме ощущения траты времени. Оно лишь усиливалось из-за того, что в один из таких дней мне стукнуло 27. Где-то рядом война, а я... В Мелитополе даже писать особо не о чем. Впрочем, мой визит сюда точно не был напрасен.

В то время, когда я в очередной раз сидел в беседке, бесцельно залипая в телефоне и ожидая отправки из центра города во временное расположение, ко мне подошла суховатая хорошо одетая женщина зрелого возраста.

- Здравствуйте, Влад. Помните меня? У меня хорошие новости.

Нет, это не коллаборантка и не информатор, как можно было подумать. Впервые я встретил эту женщину около недели назад, она подошла на улице к замначальника МВД по Запорожской области Алексею Селиванову.

Её история была короткой: у племянницы был обнаружен рак, а, чтобы сделать бесплатную операцию в Крыму, девушке нужен российский паспорт. Российский паспорт сделают примерно за три недели, а такого количества времени у больной не было.

Ни для меня, ни для Селиванова помощь не представлялась чем-то сложным. Для его ТГ-канала был написан пост, который в мониторинге обнаружил и Минздрав Крыма, и миграционная служба (которая должна была выдать паспорт). Они вышли на связь, в Телеграме я связался с начальником Минздрава, общался с ним, его подчинёнными, затем просительницей, её племянницей... Все продолжалось несколько дней. И вот теперь - результат.

- Она получила паспорт, скоро поедет на операцию, — объяснила женщина, — может, вам бутылочку коньяка принести? В управление как-то неудобно, я сюда принесу.

От коньяка я отказался, однако повод для улыбки сегодня появился. Улыбнись, оккупант. Ты помог кому-то. Помог сохранить жизнь, помог России обрести новых граждан, в лояльности которых можно не сомневаться. Всё было не зря.

Владислав "Гусар" Ефремов специально для ИА "Новороссия"