Эрван Кастель: бретонский кельт с донбасским характером

Он смог быстро адаптироваться к новой реальности, – кажется, что в тех обстоятельствах иного выбора у него и не было, ведь события здесь развивались стремительно. Эрван успевает принять участие в боях за Дебальцево, затем были Марьинка, Еленовка, Докучаевск и Авдеевская промка, где в сентябре 2018 года он получит тяжелое ранение – фактически лишится одной руки и будет вынужден покинуть передовую. Эрван вспоминает об этом времени:

"Я прибыл в Донецк в начале февраля 2015-го года, – здесь, кстати, было очень холодно, –  и сразу присоединился к военному подразделению, стоящему в Дебальцево. Эта была группа казаков – людей несколько сумасшедших, как мне тогда показалось. Но и участие в той битве, и общение с казаками стали для меня хорошей закалкой. Потом были подписаны вторые Минские соглашения, и наше подразделение расформировали. В этот момент я решил присоединиться к штурмовым бригадам республиканской гвардии, вместе с которыми я сражался у Марьинки – там я провел пять месяцев. А затем последовал не очень интересный период, когда я вступил в танковый батальон: после Минских соглашений тяжелая техника была стянута от линии фронта, а ведь я проделал путь из Гвианы в Донецк не для того, чтобы сидеть в казарме – я хотел сражаться на передовой! И тогда я примкнул к боевым подразделениям, стоящим в районах Еленовки и Докучаевска. Хотя этот участок фронта мне не очень нравится, тогда он был не такой уж насыщенный, и для меня как для снайпера там было немного работы, потому что укропы тогда занимали позиции в километрах двух от нас, не меньше.

Поэтому мной было принято решение вступить в "Пятнашку". Почему "Пятнашка"? Я изучал позиции разных батальонов, и "Пятнашка" тогда вела бои в промке (Авдеевская промзона – прим. автора) – для меня как для снайпера это была очень хорошая позиция, ведь противник стоял там почти вплотную, а значит я мог эффективно с ним бороться. На этом участке фронта я провел три года вместе с моими товарищами из "Пятнашки", пока 23 сентября 2018 я не подорвался на маленькой мине-лягушке, которую украинские ДРГ, видимо, ночью поставили в траншее. Утром я был недостаточно внимателен: отправился наблюдать вражеские позиции и – блик–тыщ! Но мне крупно повезло на самом деле – растяжка стояла поперек траншеи и я смог отпрыгнуть назад, только левая часть моего тела пострадала: нога, живот и рука…Я перенес 11 операций в Донецке, где-то три месяца провел в реабилитации, и вот теперь жду еще одну серьезную операцию в России. Мне будут ампутировать руку и ставить протез, ведь сейчас моя рука – это (здесь Эрван перешел на русский – прим. автора) полный п****ц.

Сейчас Эрван живет в Донецке в небольшой съемной квартире. Он поддерживает связь с сослуживцами, продолжает знакомство с русской культурой, ждет операцию и надеется как можно скорее вернуться на передовую. Кастель ни о чем не жалеет. Все, что с ним случилось за это время, – говорит он, – только укрепило связь двух судеб: его собственной и Донбасса. О том, что побудило его сделать такой выбор, присоединиться к этой борьбе, он говорит просто:

"Я ответил на зов своего сердца, на зов борьбы против мондиализма и глобализации. Всю свою жизнь я старался помогать борьбе народов за свою свободу. Я наблюдал много разных конфликтов: следил за тем, как распадалась Югославия, за конфликтами в Сирии и Ливии. И когда начался Майдан в 2014, голос в моем сердце сказал мне: "Осторожно! Это необычный кризис – будет большой бардак". А после того как я узнал о массовом убийстве людей в Одессе, после восстаний в Луганске и Донецке я решил, что должен помочь этим людям.

Я европеец, бретонец, носитель кельтской культуры, и моя цивилизация – это все-таки европейская цивилизация, а этих людей (жителей Донбасса – прим. автора) я еще не знал, ведь никогда до этого не был в Донбассе. Но мне показалось, что я хорошо их чувствую, сердце подсказало, что эти люди мне близки. И я поехал. Поехал, не рассчитывая уже вернуться обратно – ни в Гвиану, ни тем более во Францию. Я свободный человек: семьи у меня нет, кредитов тоже – я абсолютно свободен. И я решил так распорядиться своей свободой. Возложить ее на алтарь борьбы, защищая Донбасс, защищая Россию". 

Здесь, в Донбассе, Кастель многое для себя открыл, прежде всего это касается людей – он с большим интересом впитывает местные нравы. Так, например, Эрван делится одним из своих главных впечатлений:

"Мое большое открытие в Донбассе это то, что я понял значение "советской ментальности", приблизился к идее Советского Союза. Потому что во французском и западном мышлении в целом, когда вы говорите что-то про Советы, то это сразу приобретает негативную политическую окраску. Но здесь, разговаривая с людьми и спрашивая об их культурной идентичности – кто вы: украинец, русский, житель Донецкой республики или еще как-нибудь, – все эти люди отвечали мне: "Я советский человек". И я просил объяснить мне, что же такое "советский"? Но уже в первый месяц моей службы в "Пятнашке", наблюдая за окружающими меня людьми, я сам все понял. У нас был парень из Камчатки, парни из Сибири, были кавказцы, христиане, мусульмане, язычники, коммунисты, анархисты, национал-большевики – разные люди, и все они сражались плечом к плечу. Это и есть советская ментальность – я понял это так, как живой пример мультиполярности. И я разделяю это. Ведь эта идеология долгие годы была в моей голове, в моем сердце, но я никогда не видел ее воплощения в реальности, на конкретных примерах. А здесь, в другой культуре, в другом человеческом сообществе, я это встретил. Встретил этих людей: совершенно разных, но сплетенных в одну общую судьбу. Это потрясающий опыт. Донбасс – это мой важнейший жизненный опыт…пускай местами неудачный, – Эрван, улыбаясь, показывает на свою руку, – но это уже частность. Это не так важно".

О начале новой фазы развития конфликта, ознаменованной СВО, Эрван говорит как о событии закономерном, но не без сожаления отмечает, что Россия, по его мнению, поздно пришла на Донбасс:

"Война прошла бы лучше, если бы Россия зашла максимум в 2015 году, например. Тогда бы не понадобилась даже большая армия. А сейчас украинская армия очень сильна, она выиграла время. У них есть хорошее оружие, и нас ждет затяжная война – впереди еще много-много сражений.

По сути, Донбасс сейчас – это передовая борьбы нового мультиполярного мира против оксидентализма и гегемонии одной идеологии. И мы готовимся к тотальной войне с НАТО, которая сейчас имеет вид гибридной войны. Я очень хорошо знаком с тактикой НАТО, ведь когда-то я был офицером французской армии, я работал в этой системе. НАТО – это бешеная собака, и когда эта собака кусает тебя, единственное верное решение – убить ее. Иначе она тебя загрызет. Я думаю, что России надо постараться сконцентрировать боевые действия на украинской территории. Это необходимо, ведь, как известно, в правовой системе НАТО закреплен такой документ как 5-я статья: если одна из стран НАТО будет атакована, то автоматически все участники Альянса должны будут сражаться с агрессором. Украина сейчас не является участником НАТО, и это хорошо для нас, потому что мы можем противостоять НАТО, сражаясь против украинской армии, избегая этого опасного положения в правовой системе Альянса. Украина – это наш рубеж противостояния".

Важно сказать и о том, что Кастель, разлученный обстоятельствами со своей винтовкой, не прекращает борьбу, но уже на другом поле боя – информационном. С момента приезда в Донбасс он активно ведет свой блог, ориентированный прежде всего на европейского читателя. Как говорит Эрван в своем блоге, в условиях сегодняшней цензуры на Западе он пытается показать альтернативную точку зрения на события, свидетелем которых является сам:

"Я пытаюсь организовать информационное сопротивление. Я хочу, чтобы европейцы наконец-то очнулись и поскорее остановили эту войну. Но это очень сложно.

Я приехал из страны, которой уже давно не существует – Бретани, которая сейчас находится под гнетом диктатуры Франции, а Франция – под диктатурой США. Но большая проблема – это не диктатура, но современное западное общество как таковое, с его выкрученным до предела индивидуализмом: люди мечтают только об одном – "Купить!". "Я хочу купить новый телефон, я хочу пойти в клуб, я хочу купить машину" – кажется, в людях нет коллективного духа, а только лишь материальная мотивация и сумасшедший индивидуализм. Но, может быть, когда НАТО решит заявить о своих серьезных намерениях в этой войне, когда оно пошлет на Украину батальон солдат, то что-то изменится, и европейцы очнутся – мне хочется в это верить.

Вообще люди сегодня – заложники идеологий. Идеологии тоталитарны подобно религии. Я поясню: вот, например, история Иисуса Христа – Христос был отличный парень, и его проповеди – это потрясающая вещь: мир без войн, всеобщая дружба, любовь…Но что потом с этим сотворила Церковь? Она организовала нечто другое – еретическую идеологию! Христос говорил: любите всех и любите каждого, а что сделал христианский Рим? Он вел ужасные кровопролитные войны. Об этом подробно можно прочитать у Святого Августина, отца католической церкви, придумавшего "Jus ad bellum" – право начинать войну. За что? Потому что другая страна не такой религии как наша – мы зайдем в эту страну и разрушим ее во имя любви Иисуса Христа. А что мы наблюдаем сегодня? Американская система ратует за "права человека" – ох! Права человека – в теории это неплохо. Но на практике: Вашингтон разрушает Ирак…ради демократии и прав человека! Что это такое, если не еретичество!

И я хочу, чтобы люди в Европе открыли глаза. Ради этого я и занимаюсь информационной борьбой в блоге на своем сайте и российских социальных сетях. Кстати, западные соцсети, которые сражаются с информацией, не соответствующей политической конъюнктуре, заблокировали меня.  Вот что такое гребаная демократия!"

В ретроспективе жизнь Эрвана Кастеля похожа на увлекательный роман: она насыщена драмой, полна приключений и, конечно, удивительных встреч. Так, например, во времена своей молодости ему довелось познакомиться с Эрнстом Юнгером – известным немецким писателем, философом и фронтовиком. Эрван до сих считает эту встречу одной из самых важных в своей жизни. Вспоминая о ней, он рассказывает:

"Я встретился с Юнгером в Германии. И тут важна маленькая предыстория: Во времена Второй мировой войны мой двоюродный дедушка был партизаном и сражался против генерала Рамке, осаждающего французский Брест. И когда вторая парашютная дивизия Рамке покинула Брест, мой дедушка организовывал партизанские засады в центре Бретани. А уже после войны партизаны и немецкие солдаты раз в год встречались на неком празднике, где вместе пили пиво и заводили дружбу. И когда я был юношей, мой дедушка как-то пригласил меня на эту солдатскую встречу, где я познакомился с Рамке. Мы тогда с ним разговорились, и он спросил меня о том, кто мне нравится в немецкой культуре: какие писатели и личности. Я ответил, что очень люблю Новалиса, а также что мне нравится Роммель и Эрнст Юнгер. И вскоре мне довелось познакомиться с Юнгером. Нас, кстати, свел сын Эрвина Роммеля, Манфред, который впоследствии стал моим хорошим другом. Он лично знал Юнгера, и в одну из наших дружеских встреч мы смогли его посетить. Это было что-то невероятное! Я до сих пор помню этот день, будто он был вчера, это был великий день для меня! Юнгер – это настоящая легенда. По крайней мере, я всегда воспринимал его так, как большую легенду. Я встречался с ним трижды, и он запомнился мне потрясающим парнем – с большим сердцем и светлой головой. Удивительно мыслящим человеком. Мы о многом с ним успели поговорить. Конечно, я застал его в довольно зрелом возрасте, тогда ему было около 90 лет, и он все еще продолжал писать. Я помню, что Юнгер абсолютно ясно мыслил и говорил, при том, что общались мы по-французски, и он прекрасно владел этим языком. Это был потрясающий человек, который смог пройти через страшный двадцатый век, сохранить удивительную ясность мысли, и не превратиться в какого-то жуткого фанатика…Это была одна из важнейших встреч.

Но знаете, за свою жизнь я встречал совершенно разных людей: это были и какие-то легендарные персоны, и обычные, незаметные в истории солдаты, например, ветераны Первой мировой войны. Когда я был молод, во Франции очень часто проходили торжественные встречи с участниками тех жутких сражений, и оставшиеся в живых ветераны приходили на эти встречи, и я видел их – простых солдат, и все они мне казались великими героями. И вот также в Донбассе. Здесь я встретил много разных людей, людей уникальных для современности. Это и военные, и гуманитарщики, и врачи  – все они носители исключительного менталитета".

О возвращении во Францию Эрван уже и не думает, говорит, ничего хорошего там его не ждет. Но признается, что скучает по Родине:

"Мне бывает грустно думать об этом, ведь там осталась моя мама, и для меня, как для человека, рожденного в традиционной бретонской семье, связь со своей землей и родом очень важна. Но двух Отечеств быть не может, я знаю это. Я кочевник, и моя Родина под моими сапогами.

А после того, как я получу мой российский паспорт, после того, как кончится эта война, и когда я вернусь с Победой, если боги сохранят мою жизнь, я постараюсь уехать далеко-далеко в Россию, в тайгу. Я бы хотел закончить свою жизнь так: в месте рядом с рекой, где будет рыба, птицы и северные снега".

Кстати, Кастель уже получил российский паспорт – значит, не за горами и операция. Не так давно я встретил его на улице Донецка: в своём привычном дресс-коде, камуфляже расцветки мультикам, с шевроном "Алавата" – этот позывной, к слову, он "привёз" из дикой Амазонии: так называется семейство красных обезьян, залезающих на высокие деревья и горланящих песни. Он с торжественным видом показывал мне свежую красную книжицу. "Наконец-то!" – говорил он. Я поздравил его, и крепко пожал уцелевшую руку этому храброму человеку.

Автор: Денис Зоз

Подпишитесь на телеграм-канал "Новороссия" и узнавайте первыми о главных событиях Новороссии, России и мира.