Эксперты: В наше тяжелое время мы должны устоять в Вере
Прогрессирующая пандемия коронавируса COVID-19 изменила и продолжает изменять многие до настоящего времени привычные, и, казалось бы, вечные по своей природе устои и нормы. Карантин, которые ввели практически все большие государства, оказывает негативное влияние на экономику, социальные права и своб
Прогрессирующая пандемия коронавируса COVID-19 изменила и продолжает изменять многие до настоящего времени привычные, и, казалось бы, вечные по своей природе устои и нормы. Карантин, которые ввели практически все большие государства, оказывает негативное влияние на экономику, социальные права и свободу передвижения. Под ударом оказалась и религия. Практически синхронно со светской властью, власти религиозные вводят спецтребования и нормы. Уже совсем скоро наступит православная Пасха, но впервые за обозримую память многие храмы встретят её без прихожан.
ИА «Новороссия» поинтересовалось у ведущих российских экспертов, как пандемию можно осмысливать в рамках религиозной (в первую очередь христианской) картины мира и какое влияние она оказала на религиозные институты, в частности, на православную церковь накануне праздника воскресения Христова.
Дмитрий Бабич, публицист, политолог
Во время таких крупный бед, вроде коронавируса, всегда растёт религиозный градус в обществе. Как говорится в одной из пословиц: «В падающем самолёте не бывает атеистов». Люди боятся за себя и близких. Оказываясь наедине с собой, у них, конечно же, обостряется религиозное сознание. Это совершенно естественно. Одновременно с этим активизируются антирелигиозные, в том числе антихристианские, силы.
Если вы посмотрите на мировые СМИ, то увидите, что кампания началась не только против христианских богослужений, якобы через них распространяется инфекция. Но такая же волна идет и против ислама, а также других конфессий. В частности, в американских СМИ появлялась информация, якобы вирус в крупные исламские страны (Индонезию и Пакистан) попал через паломников, которые принимали участие в религиозных церемониях и принесли инфекцию. Очень много говорили об Иране – якобы там во время шиитских религиозных праздников массово заражались люди. Они будто бы верили, что при прикосновении к священным реликвиям заразиться нельзя.
Вот, что интересно – здесь сбываются библейские пророчества. Американские СМИ много говорили о неких тайных захоронениях в Иране, которые скрыты от общественности – их даже искали со спутников. Пока они это делали, в самих Штатах пандемия приняла намного более острый характер, нежели в Иране. В Соединённых Штатах появились тайные захоронения – рядом с Нью-Йорком на острове Харт образовалось одно из таких. При этом видно, как оно пополняется – дрон это запечатлел, даже спутник не надо было использовать.
Получилось всё по седьмому псалму Давида: «… вырыл ров для другого, и сам в него упал». Именно американские СМИ, которые больше всего злорадствовали по поводу ситуации в Иране, получили такие же массовые захоронения у себя.
Посмотрите внимательно – антихристианская кампания развивается по нескольким направлениям. Первое – верующие во время церемонии заражают себя и других людей, особенно большие вопросы вызывает обряд причастия. Второе – из контекста вырывают и умышленно неправильно интерпретируют слова патриарха и епископов о том, что коронавирус – это испытание для человека. Полная фраза Патриарха Кирилла звучала таким образом «это страшная зараза, ужасное испытание – этот гнев божий должен заставить нас задуматься, и в этом смысле он может стать благословением».
Во множестве изданий, таких как сразу же появился броский заголовок вроде того, что «Патриарх объявил коронавирус Божьим благословением». Это рассчитано на формирование ненависти к церкви и к христианскому сознанию. Посыл совершенно очевиден.
Тем не менее, если мы посмотрим на реальную ситуацию – и церковь и мусульманское духовенство, особенно в России, делают всё, чтобы не стать причиной для распространения вируса. Появилось даже особое направление богословия, которое опровергало примитивное понимание веры, которая якобы должна давать мгновенный эффект, и верующий человек не может заразится. Есть такой богослов в Москве Сергей Худиев, который часто выступает на радио. Он при поддержке целого ряда священнослужителей внедряет мысль о том, что если бы вера давала немедленный плюс любому человеку, то цена веры была бы невелика. Наоборот – праведники могут заражаться еще сильнее. Мы прекрасно знаем из истории церкви, что земная жизнь у религиозных людей часто была очень тяжёлой – труднее, чем у среднего человека. Все ученики Христа, кроме святого Иоанна Богослова, погибли насильственной смертью, проповедуя Евангелие.
Соответственно, руководством РПЦ было принято решение – призвать верующих не приходить в храмы в этот период и соблюдать все гигиенические нормы. Традиция причастия, которая не менялась тысячелетие, теперь видоизменяется – внедряются одноразовые стаканчики, одноразовые ложки, окунание приборов в антимикробный раствор и т.д.
Тем не менее, антицерковные силы очень хотели, чтобы Патриарх запретил службы и приход в церкви – это была бы их победа, ведь религиозные люди не любят всякие запреты. Они могут принять рекомендацию и послушать пастыря как авторитета, однако полицейский запрет «мы всё закроем, и вас не ждём» был бы, конечно, ударом по церкви и по нормальному человеческому достоинству верующих.
Патриарх на это не пошёл – людей, которые придут в церковь на Пасху прогонять не будут, храмы не закрываются, а служения продолжаются. Из Иерусалима привезут благодатный огонь, однако в обряде схождения этого огня будет минимум людей. В Москве этот огонь доставят в церкви только после снятия карантина. Церковь пытается держать баланс между соблюдением обряда, который важен для верующих, и безопасностью людей.
Вячеслав Сальников, кандидат исторических наук, директор Центра исследований революционных процессов, повстанчества и проблемной государственности (г. Воронеж)
Пасха для православных христиан – это Праздник Праздников, символизирующий победу Господа нашего Иисуса Христа над смертью через Воскрешение из мертвых. И препятствовать верующим идти в этот день в храм – не только нарушение прав верующих, но и глумление над их верой – под каким бы благим предлогом это ни делалось! Дескать, массовые скопления людей в храмах приводят к массовому заражению коронавирусом. А то, что при проверке тех же электронных пропусков в московском метро столпились десятки тысяч людей, при этом массово нарушающих нормы антивирусной коммуникации, борцы с коронавирусом почему-то оставили без внимания.
Но это не беда – мало ли наша Церковь пережила на своем веку гонений… Страшно то, что ее руководство послушалось земных властей и докторов, и вместо того, чтобы возвысить свой голос в защиту веры, не нашло ничего лучшего чем призвать мирян воздержаться от посещения церковных служб на Пасху и в предпасхальные дни «в связи с угрозой коронавируса». Правда, степень такого «воздержания» определялась правящими архиереями в зависимости от эпидемиологической обстановки на местах. На самые жесткие меры пошли в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге – где больше всего заболевших. В остальных епархиях действовали по обстоятельствам: от призывов сидеть на Пасху дома и отмены крестных ходов против эпидемии до явного выражения своего несогласия (Екатеринбург, Ставрополь, Сыктывкар и др.). В проповедях и через интернет сотни священников и тысячи мирян высказали свое несогласие с «соглашательской позицией» Патриарха. Возникла угроза «коронавирусного раскола», который ничем хорошим ни для Церкви, ни для России не кончится.
Кому это выгодно? Врагам Православия и России, которым мешало религиозное возрождение в нашей богохранимой стране. К сожалению, время показало, что церковная миссия была недостаточной – при первых же тяжелых испытаниях, люди массово бросились не спасаться в Церкви, а по призыву архиереев бежали оттуда…
Невольно вспоминаются пророчества почившего в 1950 г. преподобного Лаврентия Черниговского, сказанные о «последних временах»: «Все храмы будут в величайшем благолепии, как никогда, а ходить в те храмы нельзя будет». Не думал я, что доживу до них. Оказывается, дожил. Не удивлюсь, если Благодатный Огонь не сойдет в Великую Субботу на Гроб Господень.
Но не стоит поддаваться унынию – Господь не оставит верных своею Благодатью. Всем были даны «предапокалиптические полчаса», чтобы мы покаялись и пришли к Богу. Теперь приходят иные времена – может быть, даже последние.
Каждому поколению дается возможность проявить себя. Вот и нам выпало очень тяжелое время – устоять в вере даже тогда, когда начнут отрекаться епископы и священники. Это уже было в 20-30 годы ХХ века, когда многие епископы и священники, оставшиеся в СССР, перешли в обновленчество. Но стояние в вере миллионов верующих мирян и немногих представителей духовенства воспрепятствовало распространению этой духовной заразы. Надеюсь, что с Божьей помощью победим и коронавирус, в том числе и коронавирус церковный. Так что — «Не бойся, малое стадо!».
Анатолий Степанов, историк, писатель, главный редактор агентства «Русская народная линия», председатель Международной общественной организации «Русское собрание»
Сейчас пореже, но все еще встречаются суждения, в том числе среди православных, что это, мол, обычный грипп, что нет ничего страшного в коронавирусе. Это, конечно, глупость. Болезнь эта достаточно серьезная. Сложно говорить о ее происхождении, есть разные версии. Кто-то считает, что она естественный характер носит, кто-то говорит, что искусственный… Но это неважно в данным случае. Это действительно опасная болезнь, мы видим, что ей заражаются и болеют разные люди, в том числе и православные священники, архиереи. И нельзя пренебрегать элементарными мерами безопасности. Поэтому ситуация, которая сейчас сложилась в России, она понятна, ее сразу же обосновал президент России. Наша страна большая, везде разные обстоятельства, поэтому все решения о запретительных и ограничительных мерах отданы на откуп регионам. Но в этом решении отразились и положительные стороны, и отрицательные.
С одной стороны, то, что полномочия передали регионам, дает возможность региональным властям действовать в соответствии с обстоятельствами, которые у них складываются. С другой стороны – региональные власти привыкли выполнять команды сверху и складывается такое впечатление, что они начинают просто копировать те меры, которые принимают власти Москвы, где самая сложная ситуация, больше всего инфицированных и умерших. Вот это, собственно, удивляет и огорчает. Потому что в некоторых регионах, где совсем небольшое количество заразившихся коронавирусом, принимаются серьезные ограничительные меры, причем принимают их санитарные врачи, а не губернаторы, которые тем самым уклоняются от принятия решений. И это тоже такая некрасивая ситуация, потому что губернаторы просто бояться потерять электорат, а вовсе не заботятся о духовной стороне процесса.
Сейчас в России, да и на Украине, думаю, просто проявляется такой материализм сознания. Ведь власти в мирное время демонстрировали свою лояльность церкви, многие из губернаторов и чиновников посещали службы и позиционировали себя в общественном мнении как людей православных. А когда стал вопрос о реальной демонстрации своей веры, выяснилось, что они, в общем-то, достаточно люди материалистические. Вопросы экономики, вопросы врачебные их занимают больше, чем вопросы духовные. Конечно, православные ожидали, что будут какие-то инструменты церковные задействованы, потому что для нас очевидно, что пандемия – это проявление гнева Божьего. Разные есть мнения за что это все. Но на этот вопрос, скорее, должны священники ответить. Но духовная основа всего этого происходящего для православного человека очевидна. Но оказалось, что она очевидна только для очень узкого круга людей верующих. А для власть предержащих это совсем даже не очевидно. Поэтому и последовали меры запрещения на проведение богослужений.
Это тем более непонятно, огорчительно и возмутительно, что в это же время открываются заводы, начинается посевная. Потому что люди у власти прекрасно понимают, что простой экономики и срыв посевной грозит тяжелейшими последствиями для регионов, для страны. А то что в величайший христианский праздник надо всем миром Богу помолиться, Бога возблагодарить за благодеяния, попросить у Него прощения и милости, это находится, к сожалению, за пределами их сознания. Вот это, собственно, и вызвало те меры запретительного характера, которые сейчас проявляются.
К счастью, есть во власти губернаторы, чиновники, которые понимают, что такое Пасха, понимают, что все имеет происхождение Божественное и в некоторых регионах просто по умолчанию никаких ограничительных мер не принимается. Просто из сообщений СМИ мы знаем лишь о том, где приняты решения, запрещающие проведение богоcлужений на Страстной седмице и на Пасху. Но мы не знаем о тех регионах, где все продолжается – все службы будут, люди будут присутствовать. И когда нам говорят, что вот, президент Белоруссии Александр Лукашенко отказался принимать какие-то запретительные меры и сам обещает прийти на пасхальное богослужение, что премьер-министр Грузии заявил о недопустимости закрытия храмов, премьер-министр Болгарии и так далее, важно знать, что и в России множество губернаторов заявили, а некоторые просто ничего не заявляли, а это просто само собой подразумевается, что никаких ограничительных мер не будет. И это вызывает оптимизм.
На мой взгляд, будет очень тяжелая психологическая и идеологическая ситуация, если на пасхальном богослужении будет Александр Григорьевич Лукашенко, но не будет Владимира Владимировича Путина. Поэтому я уверен, что Путин должен быть на пасхальном богослужении. Пусть ФСО примет самые-пресамые меры безопасности, чтобы не было такого прокола, как при проездке Путина в Коммунарку, когда выяснилось, что главный врач, который встречал Путина и проводил его, инфицирован коронавирусом. Это, конечно, серьезная угроза не просто здоровью конкретного человека, а это серьезная угроза национальной безопасности, потому что это президент России. И конечно ФСО должна об этом беспокоится. Но люди, которые обеспечивают безопасность президента, должны понимать, что есть не только вопросы физической безопасности, а есть вопросы идеологической и психологического воздействия. Поэтому, на мой взгляд, было правильным, если бы Путин пришел на пасхальное богослужение и это бы показали по телевизору.
Кроме того, было бы правильным, если бы сейчас дано было дано негласное распоряжение Министерством внутренних дел, чтобы людям, которые идут на ночное пасхальное богослужение, не чинили препятствий. Пусть будет закрыто метро, пусть будут проблемы с транспортом… Мы, люди старшего поколения, помним, как еще в 1990-е годы метро ночью было закрыто, а автобусы не ходили и церквей было мало. Приходилось глубокой ночью после пасхального богослужения возвращаться пешочком по улицам города. Я думаю, что православные это потерпят. Главное, чтобы органы правопорядка не мешали, не наказывали. Если это будет принято властью, то это будет очень важный сигнал, что Россия начинает выходить из коронавируса. А мы уже начинаем выходить, потому что уже работают заводы, уже идет посевная, это так и есть, и это был бы важный психологический фактор.
Если говорить о технических мерах, которые принимаются властями в связи с эпидемией (электронных пропусках, глобальном контроле за людьми), и об отрицательной роли, которую они могут сыграть…Такая угроза есть, но я, честно говоря, не разделяю такой истерии, которая поднимает некоторая часть наших православных активистов – мне на днях прислали письмо, которое написали по этому поводу представители некоторых общественных организаций в адрес Путина.
Как остроумно выразился один из публицистов, есть опасность, что коронавирус пройдет, а контроль останется. Опасность такая есть и контроль за человеком, конечно, с каждым днем усиливается. Но эти QR-коды – это не те чипы, не те коды, которые описаны в Откровении Иоанна Богослова. Все-таки не надо путать Божий дар с яичницей, и не надо поднимать истерику там, где она не нужна.
Мы же видим, что многие люди по легкомыслию, некотором «пофигизму», свойственному нашему характеру, просто плюют на призывы и обращения власти и как продолжают жить той же жизнью, к которой привыкли без всяких ограничений. Иногда говорят, вот как QR-код может остановить коронавирус? Конечно, никак не может. И как эти меры могут остановить? Не могут они остановить, помешать. Но никто же об этом и не говорит. А речь-то идет о том, что эти все меры самоизоляции, предохранения просто должны помощь медицине справиться с возможным наплывом больных. Собственно, на это они и рассчитаны. Чтобы не было одновременного массового заражения, и чтобы медицина не зашивалась со всеми этими проблемами. И так уже большая нагрузка на медиков.
Я вижу во всем этом и неожиданные плюсы. Например, у нас никогда, не только за последние годы или десятилетия, а даже за последние, может быть, лет 400, не было такой ситуации, когда на Страстную седмицу были бы закрыты увеселительные заведения – театры, рестораны… Такого не было даже при царской России. Известны протесты, с которыми тогда выступали архиереи. Они предлагали закрыть театры, в которых шли, в том числе, кощунственные пьесы. Но власть игнорировала это. А сейчас закрыто все. Конечно, народ не стал лучше, но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Мы такое удивительное чудо наблюдаем. Конечно, это все вынуждено, принудительно, но такое имеет место быть.
Поэтому я думаю, что не надо нагнетать истерику по этому поводу. Действия властей понятны, и не стоит рисовать Собянина или каких-то других губернаторов как каких-то «пособников антихриста», как людей, которые хотят ввести принудительную чипизацию и вообще всех заставить подчиняться силам зла. Не надо демонизировать их.
Да, все идет к цифровизации, она набирает ход. Но, с другой стороны, топором можно дом построить, а можно убить человека. Точно также при помощи цифры можно упрощать, совершенствовать работу государственных учреждений, экономики, а можно и строить тот самый электронный концлагерь, о котором нас предупреждают многие священники и наши православные мыслители.
Станислав Стремидловский, эксперт по Восточной Европе и Польше
Коронавирус оказал своеобразное, но скорее негативное, влияние на религиозную картину мира. Под главным ударом оказались церкви. В магазины люди ходить не перестанут, потому что питаться нужно каждому. Существуют и другие предприятия, которые поддерживают нашу жизнедеятельность, особенно, если говорить о городах. Но церкви попали в сложную ситуацию. Им трудно отказаться от привычных традиций и служб, таинства Евхаристии. При этом сложно игнорировать требование властей оставаться дома. В первые века христианства верующие, которым запрещали собираться, оправдывали себя тем, что совершают подвиг вопреки богоборческим властям. Таких запрещающих комитетов в цивилизованных странах сейчас нет. Когда власти просят христиан не собираться в храмах, они руководствуются добрыми мотивами, благими желаниями.
Как верующий человек, я внутренне протестую против этих мер. Моё сердце разрывается от горя и печали, когда смотрю, как ведут борьбу против церковных собраний, возможности людям приходить в храм, быть на службе. Я вполне понимаю их чувства и скорбь.
Возможно, эта ситуация заставит нас задуматься в чём суть христианства. На заре возникновения религии церквей и храмов не было. Люди тайно собирались в подполье и пещерах – их преследовали власти. Суть христианства была в том, что эти общины показывали иной образ жизни. В посланиях апостолов можно встретить призывы совершать Евхаристию в добром здравии и расположении духа. О необходимости еженедельно посещать церковь, исповедоваться священнику — не указывалось. Те вещи, которые кажутся привычными и естественными в нашей христианской жизни, для верующих ранних веков не были таковыми. Нельзя сказать однозначно — правы они тогда или мы сейчас. Нынешняя ситуация даёт повод задуматься, может главное – не богослужение и хождение в церкви, а социальная коммуникация, поддержание гуманистического порядка вещей для человека, деятельность, которая будет способствовать восстановлению привычной повседневной жизни до появления загадочной пандемии.
Я не критикую руководство РПЦ, особенно Патриарха Кирилла. Понимаю, какая огромная ответственность на нём лежит. Такого события как нынешняя пандемия коронавируса человечество ещё не переживало. Были и более зловещие вещи — войны, эпидемия чумы, где погибли миллионы. Люди, когда с чем-то сталкиваются, пытаются сопоставить это с прежним опытом. Основываясь на нём, они вырабатывают последовательность действий, реакцию, комплекс мер. У Московской патриархии во главе с Патриархом Кириллом нет аналогичного опыта в прошлом. Власти также действуют ситуативно. Неизвестно, к чему готовиться. В данной ситуации духовным начальникам и правительству нужно дать право на ошибку. Мы стоим в болоте и тыкаем палкой на расстоянии одного шага, а дальше — туман. Можно ткнуть не так и получить нежелательный результат. При этом стоять на месте тоже нельзя. Шаги, которые предпринимаются, станут опытом для кого-то другого, если вдруг подобное повторится. Сейчас действия вырабатываются методом проб и ошибок. Церковь пережила много катаклизмов в прошлом и имеет право на ошибку. Верю, что Святой Дух выведет на верный путь. Шаг делаем мы, потом — он направляет. В такой последовательности.
Имеющий место раскол в обществе (в ситуации с церковью — прим. ред.) — естественный процесс. Когда всё хорошо и всего достаточно, народ мирный и благодушный. В такой ситуации люди не настроены на конфликты, даже склонны многое прощать. Сейчас обстановка напряжённая. Наибольший страх вызывает неизвестность. Люди могут вытерпеть ухудшение своих условий, если понимают, как планировать будущее. Подобные конфликты будут возникать. К этому стоит отнестись следующим образом. Когда мы болеем, становимся раздражительными, гневливыми. Когда выздоравливаем, возвращаемся в естественное добродушное состояние. Мы попали в ситуацию, когда проще всего кого-то обвинить и оскорбить, например, верующих – неразумных, которые ходят в церковь. Если очень хочется — выругайтесь про себя. Не нужно плодить агрессию в социальных сетях, выплёскивать её в общественное пространство, в средства массовой информации. Потом жизнь наладится – мы будем с улыбкой вспоминать, как боялись и волновались.