"Отдадут нам больше, чем ДНР. И тут начнётся": Эксперт дал расклад по продолжению войны

— Экономика хозяйства всегда является базой для войны, а тактические, стратегические, любые другие цели и институты - это все надстройка на базе. А что у нас с базой? 

— Печальная картина, потому что Россия вступила в конфликт с глобальным Западом, не имея ключевых элементов в экономике, необходимых для ведения современной войны, а именно производства элементов средств вычислительной техники, микроэлектроники. Мы не производим процессоров, не производим модулей памяти, плат, микроконтроллеров, огромного количества промышленных адаптеров и т.д. Мы в большей степени все это закупаем. 

С той стороны тоже отслеживают эту ситуацию и по данным иностранных специалистов, Россия с 2021 года увеличила импорт компонентов западного производства, в некоторых случаях более чем на 500%. 

— О чем идет речь?

— Только в 2023 году наша страна импортировала компонентов, связанных с производством самолетов, на сумму более четырех миллиардов долларов. Все это микроэлектроника, которую мы ставим в свои ракеты, бомбы, зенитно-ракетные системы, "Искандеры" и во все остальное. И это есть та западня, в которой мы стоим.

^{Фото: Коллаж Царьграда}

К слову, этим объясняются поиски каких-то очень мягких обходных вариантов противодействия тем же американским беспилотникам, которые год наводили украинские удары по Крыму. 

— Травоядное?

— Мы, в конце концов, дозрели до того, чтобы МиГ-31 прошел мимо БПЛА на скорости в два Маха и долбанул его перепадом давления, ударной волной. Хотя если бы мы сбили его выстрелом, как это делают хуситы, и на этом все закончилось бы. Но мы год терпели, жевали рукава и искали обходные варианты, потому что как только мы начинаем выносить конфликт в плоскость международного воздушного и морского пространства, нам обрезают торговые цепочки. 

Как только мы начинаем что-то жесткое делать в нейтральных водах, Запад точно также начинает охоту за танкерами, нашим теневым флотом, сухогрузами. За последние 30 лет развития нам связали ноги, у нас нет опоры экономической для тотальной войны.

— Но тем не менее мы способны показывать успехи, хотя они достигаются теми же уставшими мобилизованными. Завтра нам отдадут ДНР, но дальше что? У противника еще есть мобилизационный резерв, его накачивают деньгами, оружием и техникой. 

— На самом деле отдадут даже больше, чем ДНР: оставит нам вообще Левобережье до Харьковской области, там, где идут притоки Днепра, Ворскла и другие речки. И тут начнется. 

Будет выстраивать линию обороны с Севера напротив Белгородской, Курской областей. 

С Юга и Востока, со стороны Луганска, по притокам Днепра, враг будет выстраивать последовательные линии обороны, драться в них. Там лесистый ландшафт, в котором удобно прятать войска. 

И вот он будет последовательно сдавать эти территории, с боями, конечно, упираясь на каждой линии, у него произойдет сокращение линии фронта. 

— Если он отдает нам левый берег Днепра?

— То остановится и сформирует оборону по правому берегу, ему нужно объективно меньше сил и средств для того, чтобы удерживать оборону. Значит, у него больше войск высвобождается, чтобы удерживать оборону на Севере. 

И дальше противник может очень долго держаться, все это время нанося удары по нашей европейской территории дальнобойными дронами и крылатыми ракетами американскими JASSM, франко-британскими Storm Shadow и немецкими Taurus.

— Запад оружия не жалеет…

— Дело не только в нем. Мы воюем с англосаксами, а их опыт Первой и Второй мировой войн показывает, что для них ключевым фактором успеха является экономическое превосходство и блокада. Именно поэтому новые пакеты санкций США завязаны на то, чтобы ограничить работу компаний-посредников. 

Запад давят на наших торговых партнёров в Средней Азии, Турции, Гонконге, Китае и так далее. То есть они стараются обрубить нам как раз каналы поставок того, что нам нужно. Плюс стратегические бомбардировки руками Украины.

— Что делать с этим со всем?

— Наши основные усилия должны быть направлены на создание мощной системы противовоздушной обороны, в которой беспилотники сбиваются дешевыми самолетами и ракетами, потому что иначе мы просто не осилим то число современных зенитных ракет, которыми пользуемся сейчас. Все это возвращает нас к интеллекту, отсутствие которого демонстрируют наши элиты, привыкшие жить в неге, которым позволено эксплуатировать аборигенов.

Они ни о чем не хотят думать, не хотят осознавать, что мы живем в условиях континентальной войны. И выход отсюда будет только либо со щитом, либо на щите. И именно вот это расслабленное состояние элиты является одним из факторов того, что я для себя называю "системной тупостью". Это когда система действует как амеба, которую ткнули стеклянной палочкой, и она отползла в сторону. 

^{Фото: freepik}

У нас реакции по принципу простейшего: есть вызов, есть реакция. А проактивного поведения с упреждением у нас нет. Вот в чем проблема. То есть, мы опять вышли на проблему управления и адекватности управления, и того, как принимаются решения. 

— Многие говорят, что нужна мобилизация. Но ведь просто набрать людей мало, бойцов необходимо снабдить современным оружием, обмундированием, учить воевать. 

— Все так и есть. Это одна из нескольких причин почему мобилизация не проводится. Полагаю проблему обучения нужно тесно увязать с проблемой демобилизации мужиков, которые третий год воюют. Их нужно не на заводы и в офисы возвращать, а на полигоны и учебные центры. Чтобы они ушли из окопов (ну в самом деле — хватит уже) и их бесценный опыт не пропал.

Ну и последнее люди на фронте изношены. Еще во время Первой мировой у немцев было понимание, что людей больше двух месяцев держать в окопах нельзя, это убивает их здоровье, люди становятся инвалидами. Поэтому необходимо проводить ротацию либо через добровольцев, либо через мобилизацию новых бойцов.

— Рано или поздно всему обществу придется втягиваться в эту войну. 

— И если мы хотим закончить ее не вперед ногами, то придется набирать новых людей, причем на разумные сроки. Человек должен осознавать, что мобилизация — это не дорога в один конец. 

Мы также можем сделать то, чем противник занимался с 2015 года до начала СВО — небольшими партиями набирать людей, да те же 600 тысяч мигрантов, которые получили русские паспорта. Понятно, боевая ценность этих людей не высокая, но их можно загрузить работой в тылу. 

Нам придется мобилизовывать новых людей, потому что мы не въедем в рай на горбу того воина, кто в 2022 году честно пошел исполнять свой долг, а сейчас оказался в заложниках ситуации, когда у нас все общество живет расслабленно и не хочет вообще ничего знать. Вот такое у меня мнение.