БПЛА – средство вооруженной борьбы, которому нужна форма. Выступление "Аркадьича" на "Дроннице"

"На пороге 2020 годов получилась такая штука: беспилотные летательные аппараты именно в российских вооруженных силах, усиленных и дополненных добровольцами, были вещью из разряда приятных технических новинок и дорогих редкостей. Выдам военную тайну: основными операторами БПЛА до двадцатого года у меня в бригаде были комбаты. Беспилотник – вещь дорогая, чаще всего купленная за свои деньги. Майор со свитой приезжал на передок, ставил сам себе задачу, отрабатывал наиболее интересные участки с тем или иным качеством и знал, что он 100-150-200 тысяч рублей не потерял. В это время, соответственно, комбатовских задач он не выполнял. Это была такая реальность. Получилась совершенно дурная ситуация, когда в конечном итоге некоторые соединения Народной милиции оказались богаче на технические средства, чем регулярные подразделения армии. По итогу боевого применения тоже это было во многих вещах заметно. Так вот, примерно на рубеже 2020 года за счёт массовости и понимания, что это вообще такое и какие "вкусности" можно с этого получить, из разряда удивительных новинок и дорогих игрушек беспилотные летательные аппараты во всех их видах (и штатные, а особенно внештатные) стали средством вооруженной борьбы.

Казалось бы, изменились только слова, техника же осталась прочей и так далее. Нет. Приведу несколько исторических примеров, чтобы было понятно, о чем я говорю. Каких-то там 130 лет назад на вооружение самых крупных армий в мире начал массово поступать пулемет Максима. С ним было примерно то же, что с БПЛА. Вещь хорошая, вещь дорогая, стреляет красиво, а что с ней делать - не очень понятно. То ли с дикарями бороться, как англичане сказали, "это колониальное оружие, регулярной армии оно не нужно, а вот дикарей гонять - самое то", то ли это недопушка для замены картечному снаряду, который и дорог, и пушку тяжело возить, и все прочее, то ли это еще что-то. Многие посчитали это вообще полицейским оружием, которым очень удобно разгонять демонстрантов. Кстати, британцы отличаются своей любовью к людям, гуманизмом и так далее, что мы узнали на своей шкуре. Каждый из нас практически видел пулемет Калашникова. 130 лет назад было совершенно неочевидно, что к этому придет. Совершенно неочевидно, что пулемет может опуститься до уровня отделения. Никто не мог даже концептуально представить. То же самое я могу рассказать про танки, то же самое я могу рассказать про авиацию. Люблю я военную историю, она нас учит очень многим хорошим и нужным вещам. То есть, появившись в конце 19 века, пулемет Максима не был еще средством вооруженной борьбы. Он был технической диковинкой, которую хорошо можно применять.

В 1905 году была применена пулеметная рота, совершенно случайно. Применена с очень серьезными результатами. Тогда возникло осознание, что она может быть полезна, и только к Первой мировой войне появилось понимание, что это средство вооруженной борьбы. Под нее начали создавать тактические приемы, ее начали вводить не на уровне нештатных подразделений, на уровне устава, наставлений, а самое главное – на уровне обучения командного состава.

Сейчас разговор не о проблемах, а о будущем, которое рождается на этих проблемах. Здесь все лица заинтересованные. Как уважаемый мною товарищ Гудвин уже проговорил, война этой зимой не кончится. Я вот открыто, четко и прямо говорю: эта война надолго, и практически каждого здесь присутствующего и проходящего мимо на улице она затронет так или иначе. Именно исходя из этого надо думать о том, что будет завтра, послезавтра и так далее, и формулировать эти вопросы. Я сторонник теории информационного поля, то есть то, о чем мы очень много думаем и говорим, в конечном итоге материализуется. Если об этом молчать, если об этом не думать, оно всегда будет примерно так же. Есть хорошие инициативные ребята, есть народ, который готов поделиться порой последним рублем. Поверьте, я еще в 2014 году до ухода на фронт вместе с Александром занимался гуманитаркой и видел, как люди отламывают от себя последнее... Как бабушка одна написала, "давала деньги внуку, а теперь, ребят, посылаю вам, бейте фашистов".

Поэтому необходимо думать о будущем и понимать, к чему мы в конечном итоге должны прийти. Что командир роты БПЛА, который здесь присутствует, должен требовать от начальства, пробивая головой свое руководство и так далее. Говорить "я вижу это так, это должно работать так". В конечном итоге накопится массив информации, который будет так или иначе реализован.

Что же такое средство вооруженной борьбы? Это неуникальная вещь, которая адаптирована к массированному применению в том или ином виде, концепция применения которого обдумана и введена в правовое и командное поле. Вот смотрите. Если вы вспомните предыдущее выступление, там не очень акцентированно практически везде ставилась такая проблема. Вот Гудвин стоял и говорил: хорошо иметь право летать, где хочу, зачем хочу и почему хочу, и все победим. Но средство вооруженной борьбы – это один из элементов комплекса вооруженной борьбы, в который входит все, от портянок до ядерного оружия. И вот сейчас мы еще концептуально не дошли до этого. Технически мы уже подошли к тому, что вот оно (средство) должно организоваться. А что это значит? Это значит, что должны начать учить командиров. Чему? Как ставить боевую задачу. Восемьдесят процентов успеха любой операции (от штурма населенного пункта до проведения тыловой колонны из точки А в точку Б без проблем и вовремя, и не слив еще по дороге солярку) - это постановка боевой задачи. Вот сейчас 90% ваших командиров, те, которые вроде бы учились все по одним учебникам, но 90% командиров уровня “рота, батальон, бригада, полк” квалифицированно поставить на применение БПЛА задачу не смогут. В лучшем случае выцарапают что-то из наставлений 1992-94 года, когда пошли методички в войска по применению БПЛА Туполева, были такие. Мы, кстати, были впереди всего мира на тему разработки и применения БПЛА, если вы не знали. "Рейсы" (Ту-143 "Рейс", советский разведывательный беспилотный летательный аппарат – прим. ИА Новороссия)  вон до сих пор падают периодически в качестве отвлекающих средств.

Это первое. Но здесь есть нюанс – ближайшее будущее. Каждый из вас, людей нормальных, инициативных, в основном грамотных, должен учить своих командиров этому. Вот я говорил, многие не обратили внимания, кроме карты и так далее в подготовительных мероприятиях очень неплохо самому себе написать боевой приказ. Сказать: “Ты, сержант, полковник (или еще кто-то) при выполнении боевой задачи…” и пошло: общая обстановка и все остальное по пунктам. Вот тогда вы сможете сформулировать и сможете заставить командиров сформулировать это. Потому что нет еще понимания. Этому не учили офицеров и не учат до сих пор. Пока этому не научатся либо в бою, либо в училище, на сборах, мероприятиях, толку не будет. Как вот я сегодня слышал: "А наш комбат сказал “я технически не образованный” и пошел спать". Это так и будет продолжаться. Но здесь есть одна простая штука. Вот здесь как раз та самая инициатива снизу или сбоку, как хотите, она очень важна. Это одна из частностей превращения БПЛА именно в средство вооруженной борьбы. Во-вторых, так до конца никому и непонятно: а какие собственно основные функции возлагаются на БПЛА. Либо это часть разведывательно-ударного комплекса, либо основные задачи – это разведка тактического звена, либо стратегического, либо еще что-то. Вот всяк на свой лад. Опять же это к вопросу управления, взаимодействия, а самое главное то, что оттуда проистекает получение конечного результата. Ведь сейчас я говорю – все прекрасно, люди инициативные, идеи здравые и так далее, а эффективность в итоге – как у паровоза. Ну в лучшем случае, если хорошо получилось, все срослось, расстреляли роту там, помножили на ноль, или по колонне вмазали. Но это, скорее, сейчас исключение, чем правило, к сожалению. Потому что я вот общаюсь с людьми, наблюдаю, смотрю, а у нас там, где надо применять 120-миллиметровый миномет как наиболее эффективное средство огневого поражения, лупят 152-ками. Потом получают ответку, а потом смотришь на укровских пабликах "как мы здорово раскатали 2С3 (2С3 "Акация" — 152-мм дивизионная самоходная гаубица), которая стреляла по одному солдату. Бедняга там ныкался по этим лисьим норам. Вот я иногда перехожу на частности, но на самом деле для чего? Для того, чтобы вы, уважаемые друзья, особенно боевые пилоты, номера расчетов БПЛА, начинали об этом думать, говорить. Для того, чтобы кто-то, кто слушает со стороны, тоже начинал об этом докладывать, говорить. Я вот скажу честно: по некоторым линиям я после этого слёта сяду, напишу служебную записку и передам по инстанции. Наверное, даже по двум, потому что я тоже много для себя сейчас нового  услышал, и касаться это в первую очередь будет организации и всего прочего. Ведь поймите: сейчас можно всей нашей армии действующей раздать все лучшее, каждому выдать по два тепловизора, надеть суперкаску, три бронежилета, что еще там раздать… Результат будет тот же самый, от слова “вообще”. Ну он просто будет тот же самый. Не самый лучший на данный момент, и вы все это прекрасно знаете.

Второе, что делает наши аппараты средством вооруженной борьбы, – это включение в общую систему управления, то есть в штатно-должностных книгах должна появиться запись "расчет БПЛА из трех человек". Можете мне ответить на вопрос? А на самом деле, какое, по вашему мнению, звание должно быть у командира расчета БПЛА, предположим, "Мавика" третьего?

(ответы из зала – прапорщик, сержант, инициативный человек).

Я почему задал вопрос? Опять же, проведу аналогию, как развиваются средства вооруженной борьбы. В 1939 году по штабке командиром танка был офицер, в то время был командир, лейтенант. И это было адекватным. Он обладал теми навыками необходимыми, которые ему давали. А потом стал сержант, стало проще. Вырос уровень образования. Вот просто вырос уровень образования, и сержант стал не с тремя классами церковно-приходской школы и так далее. И танк перестал быть, по сути, самостоятельной тактической единицей. На одиночный танк перестали ставить задачи. Они начали действовать в  составе подразделения. Здесь то же самое. Вот сейчас задумайтесь об одной простой штуке, почему я задал этот вопрос. А те навыки, которыми должен обладать командир расчета БПЛА? Ведь это же не просто что-то про карты, про обстановку, про выполнение задач, даже про организацию взаимодействия. Я вам просто скажу. Каждый военнослужащий знает. Одно дело – ко мне подходит сержант неизвестной наружности и говорит "товарищ полковник, разрешите обратиться, у меня есть вот такие проблемы", другое дело – подходит лейтенант и говорит то же самое. Так уж построена армия, система иерархическая, отношение маленько другое. Так же, как совершенно другое отношение, когда ты приезжаешь на передок, там стоит бедняга, который кис месяц уже в окопах, и сержант для него "ты, братан", а офицер это уже в любом случае офицер. Порядок в части есть, это тоже надо понять. А кто командир расчета БПЛА? Что он должен сделать, что на него можно повесить, что нельзя? Потому что инициативный человек – это здорово, но у него как прав немного, так и обязанностей, поверьте, не очень. Чем больше звездочки, тем больше обязанностей, тем больше с тебя можно спросить. Вот этот вот маленький нюанс этот тоже… является это средством вооруженной борьбы или не является? Является это комплексом подарков плохого настроения противнику или это, опять же, хорошая, дорогая, иногда полезная игрушка, которую можно из этого комплекса вытащить, и все пойдет как раньше, или, может, чуть-чуть хуже. Вот если это не работает в системе, если это не включено в систему, это всегда будет работать как у паровоза с четырьмя процентами эффективности, какими бы вы хорошими, умными и замечательными не были.

Вот знаете, за всю свою командирскую карьеру всегда ненавидел, когда меня пытались удивить. Приходит, предположим, работали у нас взаимодействующие так далее и так далее и через три дня с улыбкой говорят: "Блин, полковник, мы тут к тебе приехали, вот тут видишь, у тебя в 50 метрах от переднего края ползал противник и что-то делал". Спасибо, через три дня он, наверное, уже там не ползает. Причем очень любили меня этим порадовать. У кого-то ЧСВ как обычно чешется. Так вот, я к чему подвожу и надеюсь, что какие-то вопросы и предложения будут, чтобы оно не зависло в воздухе. Я хочу, чтобы вы начали рассматривать себя именно как часть вот этой системы. Тактическое применение, технические характеристики – это все здорово, это все просто замечательно. Вы знаете, к СВД (снайперская винтовка – ИАН) штатно примыкается штык-нож, что ни фига не улучшает качество винтовки. Колоть ей можно легко, лучше, чем автоматом, она длиннее. Но она предназначена не для этого. И здесь то же самое. Если этого понимания не будет – все наши усилия останутся на уровне благих намерений и комариных укусов.

При этом хочу отметить одну штуку. Многие из вас, кто действительно хочет быть проблемой для противника, читает НАТОвские наставления. Если читают внимательно, то обратят внимание, что концепция применения БПЛА и ввода их в штатную структуру поменялась как минимум дважды. Была до 2004-05 года и то, что сейчас – она слегка меняется. В основном концептуально держится. Причем она на научной основе с теми данными, которые для них постоянны. В отличие от нас, там двусторонний обмен информацией. Они очень серьезно работают как с гражданскими организациями, очень серьезно собирают и обобщают боевой опыт, очень серьезно с ним работают. Ну и поощряют частную инициативу. Конечно, они профессионально на этом воруют деньги, причем в большем количестве, чем у нас, у них система отработаннее. При этом они под этим не хоронят результаты.

Для того чтобы продолжить, спрошу – есть у кого что добавить, прокомментировать?

Выступающий из зала.

- Дело в том, что то, что мы сейчас наблюдаем, скорее всего, свидетельствует о том, что противник занимается совершенствованием нейросетей и строит принципиально иную схему ведения боевых действий, чем было до этого. То есть иерархизированные структуры будут где-то пробуксовывать, если им будет противостоять некая информационная система поля боя, с которой у нас есть, безусловно, проблемы. Потому что то, что мы можем наблюдать по открытым источникам, это то, что противник постоянно вводит какие-то новые системы вооружения, новые правила применения средств вооруженной борьбы, подгружая к ним информацию, которую получает из различных источников. Поэтому, как мне представляется, одной из основных целей является противодействие сетевого типа. То есть мы должны иметь иерархизированную систему накачки информацией, но эта информация должна накачиваться в эту систему из всех источников. Если мы будем руководствоваться аналогиями 130-летней давности, мы будем просто свое отставание фиксировать. Как известно, догоняющее развитие бесперспективно, потому что в то время, пока ты догоняешь, тот, кого ты догоняешь, все время уходит вперед. Наверное, речь должна идти о том, что необходимо совершенствовать сами подходы.

Бирюков: Огромное спасибо. Как раз плавно перешли к очень короткой второй части.

Мы не можем скопировать на Западе то, что делают они. Принципиально не можем, потому что у нас хуже элементная база, совсем другая идеология построения тех же самых вооруженных сил, у нас другие географические условия и так далее. Вот этот путь он заранее тупиковый. Мы можем взять какой-то элементик и применить у себя концептуально. Но тогда мы отстанем на 200 лет, и про какое-то противостояние можно забыть. Так вот, средство вооруженной борьбы имеет следующий шаг. Оно перерастает в форму вооруженной борьбы. То есть те самые сетецентрические войны и все прочее – это формы вооруженной борьбы, которые используют имеющиеся средства.

И здесь, почему я прошу вас всех задуматься, сформулировать, высказаться – не пропадает ни одно слово. У нас есть только один выход в этом противостоянии. Вообще два, но один я не рассматриваю. Вариант "сдаться" уже не пролазит, потому что это будет грозить личным физическим уничтожением 90% находящихся и в этом зале, и на территории нашей страны. Они во время Второй мировой войны потренировались, как это – уничтожать промышленным способом людей, и сейчас это выведено на нормальную основу. А второй путь – найти на основе вашего желания, знаний и так далее форму вооруженной борьбы с применением средств вооруженной борьбы, какими являются БПЛА. Я взял высоковато философские высоты, но без этого все останется на том же уровне либо деградирует. Поверьте, системы работают именно так – не бывает зависания в воздухе. И если каждый сформулирует и сам себе, желательно, в спорах и беседах с коллегами, сформулирует это и постарается максимально донести широко, тогда и Министерство обороны сработает. Армия чем хороша? Тем, что у нее на все есть трехсоткратный запас прочности. Можно любому идиоту клиническому давать генеральские погоны – она выдержит. Можно двум дать. Всем – не надо, тогда можем перебрать, а так вполне себе нормально. Поэтому в армии идиот-полковник является частным случаем и не является бедой.

Скажу, что деление на офицеров и генералов гражданского времени и военного времени очень резко проходит. Я дружу со старшими офицерами и генералами – они достойны, но, к сожалению, являются исключением из правил. По результатам боевого применения это тоже, кстати, здорово заметно.

Вопрос: Как можно решить вопрос ремонта дронов на местах и сборки небольших моделей?

Ответ: Только на личных отношениях или обратиться в четвертую бригаду Народной милиции ЛНР. У нас там есть специально выделенные пару человек и матбаза внештатная для ремонта. Как организованной структуры этого нет. Для того, чтобы в армии ремонтная мастерская для БПЛА появилась, она должна появиться в штатной структуре. Не Вася сегодня яму копает, а завтра платы паяет, нет. Это должен быть даже не связист-радиотелеграфист, это должен быть выделен инженер-техник по ремонту какого-то оборудования. Об этом речь и идет. То есть технически мы уже достигли того, чтобы ваши замечательные любимые беспилотные летательные аппараты стали средством вооруженной борьбы и повлияли на форму вооруженной борьбы. Для этого средства есть, а вот организационно, концептуально мы до этого еще не дошли. И я не верю, что у нас на данный момент в стране есть человек, который бы сел и со стопроцентной точностью эту концепцию прописал на ближайшие пять лет. Нам придется, используя западную матбазу, идти совершенно другим путем. Это все должны понимать, иначе мы обречены на поражение.

Победа никогда не куется в одиночку, у победы есть знамя. Победа куется каждым из нас, и индивидуальный вклад в победу – это маленькая песчинка в тех часах, которые до этой победы отсчитывают время. Ваши индивидуальные усилия - это через какое-то время чья-то спасенная жизнь, сотни жизней, тысячи жизней и так далее. Не считайте, что это было сотрясение воздуха. В какой-то момент это перекуется в металл, перепишется в уставы, отольется в снаряды. Я надеюсь, что мы это успеем сделать до начала по-настоящему большой войны. Пока это разминка и проверка на устойчивость.