Ледовый поход Балтфлота - история подвига и предательства

Первая часть мемориала представляет собой 35-метровую колонну, воздвигнутую в 1960-м году в честь героического "ледового похода" Балтийского флота из Ревеля в Кронштадт в 1918-м году. Вторая часть комплекса была воздвигнута спустя 15 лет и представляет собой две ладони, высеченные в доломитовой стене, согревающиеся о не гаснувший в советское время "вечный огонь". Третья часть этого мемориала появилась уже во времена обретения Эстонией независимости от СССР. Там установили три каменных креста "в память борцов против красных войск в 1944 году" - так сейчас называют тех, кто сражался в рядах 20-й эстонской дивизии СС и других формированиях эстонских коллаборационистов.

Сейчас первые две части этого комплекса разрушаются, потому что, по словам представителей эстонского националистического правительства, требуется около 1 млн долларов, а их у Эстонии нет. Более того, члены правительства считают, что "в них нет никакой святыни" и они не занесены в реестр памятников. Мы уверены, конечно, что кресты, посвященные эсэсовцам, останутся нетронутыми и государство найдет на них деньги, а вот реставрировать остальные памятники точно не будут и снесут, а остатки закатают в бетон. Тем более, что посвящены они подвигам другой страны. Правительство государства — правопреемника СССР, Российская Федерация, скорее всего, пошлет возмущенную ноту протеста правительству Эстонии, и на этом мы простимся с еще одним "вечным огнем" и одним из немногих памятников, рассказывающих о давно забытом подвиге русских моряков.

Предпосылки похода

Для  начала надо представить обстановку, которая привела к Ледовому походу русского флота. Итак, в октябре 1917 года в России произошла очередная революция, к власти пришла коалиция большевиков, левых эсеров и анархистов. Следуя своей политике, лидер Совнаркома В. И. Ленин выпускает "Декрет о мире" и приступает к мирным переговорам с Германией в Брест-Литовске. Его союзники по властной коалиции, левые эсеры, не принимают этих мирных переговоров. В знак протеста после подписания мира народные комиссары — эсеры — выходят из Совнаркома, при этом оставаясь в Советах и других правительственных учреждениях, в том числе и ВЧК.

В результате подписания мирного договора Россия теряла около 1 млн кв км своей территории и более 50 млн человек, т. е. около трети своего населения. Молодое советское государство теряло более четверти обрабатываемой сельскохозяйственной земли, четверть всей железнодорожной сети и более трети текстильной промышленности, более трех четвертей выплавки железа и стали, практически всю добычу каменного угля и изготовление сахара и много чего еще. Но самое главное, что Россия должна была демобилизовать армию и флот, а корабли Балтийского флота должны были быть выведены из своих баз в Эстонии и Финляндии. В противном случае при занятии этих баз наступающими оккупационными немецкими войсками корабли были бы реквизированы в пользу флота Центральных держав, то есть Германии.

Германское командование прекрасно осознавало, что навигация в Балтийском море в марте-начале апреля невозможна, поэтому русский флот не успеет уйти из Ревеля (ныне Таллин) ни в Гельсингфорс (Хельсинки), ставший к тому времени уже столицей союзного Германии государства — Финляндии, ни тем более в Кронштадт. Тем не менее, глава Совнаркома В. И. Ленин посылает в Центробалт телеграмму с требованием срочного вывода кораблей Балтийского Флота из Ревеля через Гельсингфорс в Петроград, Л. Д.

Троцкий, ставший к тому моменту наркомвоенделом, шлет прямо противоположную телеграмму с требованием флоту остаться и помогать местным красногвардейцам Эстонии и Финляндии. Тем не менее, Центробалт решает провести эвакуацию судов русского флота из Ревеля через Финляндию в Петроград – таким образом сохранялась основная ударная сила Балтийского флота и одновременно укреплялась обороноспособность колыбели мировой революции — Петрограда.

Руководство спецоперацией принял на себя простой русский морской офицер А. М. Щастный. Этот кадровый офицер, до революции дослужившийся до звания капитанам 1 ранга, имел боевой опыт. Он отчаянно сражался в русско-японскую войну под Порт-Артуром, имел ранение, был пленен, за участие в боевых действиях получил ордена св. Станислава и св. Анны 2-й и 3-й степени. По призыву новой власти пошел служить на создающийся на основе старого императорского флота новый, Рабоче-Крестьянский Красный Флот. К моменту начала героического похода русского флота в Петроград новая власть присвоила А. М. Щастному звание контр-адмирала и должность "начальника Морских Сил Балтийского моря", по факту он командовал Балтийским флотом.

Начало похода

В условиях приближения немецких сил к Ревелю по суше и по морю из Петрограда прибывают ледоколы "Ермак", "Волынец" и "Тармо". Началась эвакуация с вывода трех подводных лодок 19 февраля. А уже 22 февраля началась общая эвакуация, в этот день "Ермак" повел в Гельсингфорс первую группу кораблей, состоящую из 2 подлодок и 2 транспортов.

Немцы, осознавая, что русский флот вот-вот вырвется из их ловушки, попытались внезапной атакой в ночь на 24 февраля захватить прикрывающие с моря Ревель береговые батареи Вульф и Нарген. Но русские моряки, открыв ураганный огонь, их отогнали. Не теряя времени зря и понимая, что каждый день может очень дорого обойтись, в этот же день вышел еще один отряд кораблей в составе 2-х подлодок, 3-х тральщиков, минного заградителя, транспортных и вспомогательных суден.

Следующий день показал, что красные моряки не зря так спешили. Утром немцы совершили авианалет на Ревель, а в 19.00 немецкие части уже вошли в город и Ревель был оккупирован. Но в это время большинство русских кораблей начало движение в сторону Гельсингфорса, а город потряс грохот разрывов – это наши минеры под руководством Р. Р. Грудмана подорвали все береговые батареи на побережье и островах Вульф и Нарген, включая мощные 12-дюймовые башенные орудия. Всего же в ходе операции по выводу кораблей из Ревеля в Гельсингфорс было спасено около 60 судов, в том числе 5 крейсеров и 4 подлодки. При переходе была потеряна всего одна подлодка, а немцам достались только 8 старых подлодок и часть вспомогательных судов.

Собрав отряды кораблей со всей Балтики, "красный адмирал" Щастный решил вести весь флот в Кронштадт, для этого он разбил его на три отряда. Первый отряд вышел 12-го марта, впереди, проламывая сплошные льды, шли ледоколы "Ермак" и "Волынец". 17-го числа отряд, включающий в себя три линкора и три крейсера, уже вошел на рейд Кронштадта.

Трудно представить, с какими трудностями столкнулись русские моряки на последнем этапе своего легендарного ледового похода. Погода стояла, мягко сказать, не майская, холодный морской ветер задувал со всех сторон, обмерзали конечности. Судна практически каждого отряда кораблей рисковали попасть в плен не только к немцам, но и получившим независимость финнам. О реальном риске захвата русских кораблей говорит тот факт, что уже 3 апреля высадились части "Балтийской дивизии" фон дер Гольца у г. Ганге (Ханко), в котором русские моряки из-за отсутствия ледоколов уничтожили 4 подлодки, плавбазу "Оланд" и сторожевик "Ястреб".

Такая же судьба ждала и 7 британских подлодок, плавбазу "Амстердам" и 3 парохода, которые стояли на свеаборгском рейде и сражались в составе Балтийского флота с начала Великой войны. С занятием немцами Ганге возникает и вполне реальная угроза взятия войсками противника Гельсингфорса, поэтому не стали медлить с выводом в море второго отряда русских кораблей.

5 апреля, в очередную годовщину победы русских дружинников над отрядами Тевтонского ордена на Чудском озере, из Гельсингфорса вышел второй отряд кораблей в составе двух линкоров, двух крейсеров и трех подлодок. Этот переход осложнился еще и тем, что ставшие независимыми финны захватили два наших ледокола "Волынец" и "Тармо". Поэтому линкор "Андрей Первозванный" сам торил себе путь, пока на третьи сутки не встретил спешивший им на помощь ледокол "Ермак" под прикрытием крейсера "Рюрик". 10 апреля корабли второго отряда благополучно показались на рейде Кронштадта.

Времени не оставалось совсем, поэтому вслед за вторым, с 7 по 11 апреля вышел и последний, самый крупный отряд Балтийского флота. Корабли выходили разными группами по мере готовности, для того чтобы соединиться потом в море и при помощи четырех ледоколов прийти в Кронштадт и Петроград. Сам Щастный уходил на штабном корабле "Кречет" из Гельсингфорса в тот момент, когда немцы уже вели бои в пригородах бывшей столицы Княжества Финляндского.

14 апреля немецкие войска окончательно заняли Гельсингфорс, в этот момент в различных портах Финляндии еще находилось 38 боевых кораблей и 48 торговых судов, которые были интернированы немецкой стороной. Сам же "красный адмирал" Щастный, возглавив выведенную эскадру и встретив в пути еще один отряд русских кораблей, сформированный в Котке, благополучно бросил якорь в Кронштадте 20 апреля.

Всего в ходе этой операции, проведенной в тяжелых погодных и политических условиях, путем свершения неимоверного подвига как Алексеем Михайловичем, так и простыми русскими, моряки были спасены от позорной сдачи врагу 226 кораблей, включая 6 линкоров, 5 крейсеров, 59 миноносцев, 12 подлодок и 5 минных заградителей, 10 тральщиков и 15 сторожевиков, а также 7 ледоколов. Помимо всего прочего, было спасено две бригады воздушного флота, вооружение и вооружение крепости и фортов, другое военное имущество и снаряжение.

Спасенный флот составлял ядро Балтийского флота, и вывод его в Кронштадт и Петроград вынудил барона Маннергейма отказаться от своих планов по ликвидации в результате боевых действий Петрограда как столицы России и превращению его и прилегающей территории городов-спутников (Царское Село, Гатчина, Петергоф и др.) в "свободный город-республику" наподобие Данцига.

Предательство Троцкого

Но 3 мая 1918 года в Петроград приходит тайная директива Л. Д. Троцкого о подготовке кораблей Балтийского флота к уничтожению. У моряков, узнавших о приказе уничтожить с таким трудом спасенные корабли, которые для многих стали уже родным домом, приказ вызвал бурю негодования. 11 мая на кораблях минной дивизии, которая стояла на Неве, была принята резолюция: "Петроградскую коммуну ввиду ее полной неспособности и несостоятельности предпринять что-либо для спасения родины и Петрограда распустить и вручить всю власть морской диктатуре Балтийского флота". Уже 22 мая на III съезде делегатов Балтфлота была принята резолюция о том, что флот будет уничтожен только в бою.

Троцкий, не терпящий неповиновения, вызывает Щастного в Москву, где по прибытии его и арестовывает "за преступления по должности и контрреволюционные действия". И уже менее чем через месяц "красный адмирал" предстал перед Революционным трибуналом при ВЦИК. Алексей Михайлович свою вину не признал. Троцкий же яростно обличал героя: "Щастный настойчиво и неуклонно углублял пропасть между Советской властью и флотом. Сея панику, он неуклонно выдвигал свою кандидатуру на роль спасителя". То есть, спасение флота согласно "демону революции" являлось "сеянием паники" и "углублением пропасти". Несмотря на то, что адвокатом А.М. Щастного был В. А. Жданов, а члены Президиума ВЦИК левые эсеры подавали апелляцию, наш герой был приговорен к смертной казни и в эту же ночь был расстрелян в саду Александровского военного училища.

В одном из своих предсмертных писем он писал: "В революцию люди должны умирать мужественно. Перед смертью благословляю своих детей Льва и Галину, и, когда они вырастут, прошу сказать им, что иду умирать мужественно, как подобает христианину".

Заслуги А. М. Щастного признавали даже в кругах белой эмиграции, вот что по этому поводу писал Сергей Мельгунов: "Капитан Щастный спас остаток русского флота в Балтийском море от сдачи его немецкой эскадре и привел его в Кроншдадт. Он был обвинен, тем не менее, в измене. Обвинение было сформулировано так: " Щастный, совершая геройский подвиг, тем самым создавал себе популярность, намереваясь ее впоследствии использовать ее против Советской власти". Главным и единственным свидетелем против Щастного выступил Троцкий. Щастный был расстрелян "за спасение Балтийского флота"".

Советская же власть поспешила забыть о том, кого еще совсем недавно чествовала как героя и кого называла "первым красным адмиралом".

Такова вкратце история подвига и человека, под руководством которого его совершали, сто третья годовщина которого сегодня исполняется и памятник которому сейчас независимая Эстония собирается снести. Память о том героическом времени и подвиге уже практически забыта и известна только узким специалистам, снос же памятника окончательно сотрет память о тех героических людях, которые даже в условиях крушения старого и рождения нового миров знали и помнили о том, что такое честь и верность Родине. Но что же мы можем сделать, спросит наш дорогой читатель? Ответим – надо добиваться всеми возможными способами сохранения этого памятника, писать петиции на сайте МИД РФ в его защиту, собирать деньги на его содержание. А если и это не поможет, тогда, как в старые добрые времена, малыми группами пробираться в независимую (читай "оккупированную") Эстонию и совершать там новую, Русскую Весну.

Автор: Александр Матюшин, позывной "Варяг"