Конец мира

На смену ООН придёт новая система миропорядка. Но какая?

Можно ли заново вдохнуть жизнь в остывающий труп? Казалось бы, ответ очевиден, но только не для Дональда Трампа, затеявшего на минувшей неделе реформирование ООН. Десять пунктов, предложенные президентом США в качестве припарки для мёртвого, предельно расплывчаты и неконкретны, словно рецепт эскулапа-недоучки. Зачем же Трампу понадобилось создавать видимость реанимации организации, которая ничего не может и не решает? И отчего российская дипломатия так усердно подыгрывает ему в этом шоу?

Как только заходит речь о том, что Организация Объединённых Наций своё отработала и её пора распустить, российских дипломатов разбивает родимчик: только не это, шеф, только не это! При этом никто не может объяснить внятно, в чём наша польза и с какой стати Россия ежегодно отстёгивает порядка 78 млн долларов на поддержание жизни в обречённом на смерть? Да, мы платим вдесятеро меньше, чем американцы, но интерес США очевиден. Для них ООН — удобная декорация для политических манипуляций. Жива эта декорация или мертва — без разницы. А для России? Помогла нам ООН остановить поддержанный Западом незаконный захват власти на Украине? Или с признанием российского статуса Крыма? Может, объединённые нации смогли убедить Михаила Саакашвили не нападать на Цхинвал? Помнится, после распада Советского Союза американцы нам обещали не принимать в НАТО бывшие республики СССР — под гарантии ООН. Ну и где они, эти гарантии? ООН не давала разрешения американцам и их союзникам вторгаться в Ирак — и что, это им помешало? А бомбардировки Югославии силами НАТО? Нет мандата ООН — и не надо! Теоретически объединённые нации могли (и должны были!) наказать американцев за интервенцию и бомбёжки — и что, наказали? По сути, роль организации свелась к говорильне — собрались в кружок, обсудили повестку, обменялись филиппиками и разошлись. Нет, зачем это нашим дипломатам — понятно. Величественно надувать щёки и получать за это государственные награды — их «професьон де фуа». Только России это зачем?

У ООН появились успешные конкурирующие форматы

Ополченцы Донбасса, вскрывающие могильники с мирными жителями, замученными украинскими карателями, работают в респираторах и защитной экипировке — без них длительный контакт с разлагающимися останками может серьёзно подорвать здоровье. А наши дипломаты ходят на заседания Совбеза и Генеральной ассамблеи безо всяких защитных средств. Может, по этой причине само понимание ими своей профессиональной миссии оказалось сдвинуто набекрень? Дипломатия — это деятельность по осуществлению внешнеполитических целей и задач государства. Ключевое слово — «деятельность». А в ООН эту деятельность давно подменили словопрениями. При этом договориться о действиях невозможно даже в рамках Совбеза, ограниченных пятью постоянными и десятью непостоянными членами, не говоря уже о Ген­ассамблее. Можно, конечно, отменить право вето, при помощи которого Россия и Китай блокируют решения США, Великобритании и Франции, — и наоборот. Но станут ли от этого решения Совбеза консолидированными? Выходит, даже словопрения в рамках ООН не имеют смысла. Не говоря уже о действиях, о деятельности, коей и является дипломатия по определению. Ну и какой тогда толк от ООН? «Организация превратилась в абсолютно импотентную структуру, которая не имеет ни своего голоса, ни веса в мире, — убеждён политолог Александр Жилин. — Сегодня ООН — инструмент внешней политики США, и только. Своих уставных функций она давно не выполняет, поэтому, я считаю, она обречена».

Людмила КРАВЧЕНКО, эксперт Центра научной политической мысли и идеологии (Центр Сулакшина):

Институты ООН давно себя дискредитировали, а все камлания на тему того, что это, мол, чуть ли не единственная международная площадка для решения насущных вопросов, не выдерживают никакой критики. Чтобы решить сирийский вопрос, не нужно интересоваться тем, что об этом думают где-то в Габоне или Уругвае. А как Румыния или Польша могут повлиять на Пхень­ян?

Возможно, на современном этапе ООН стала слишком громоздкой — во всяком случае, организация явно себя не оправдывает. А то, как ведёт себя Россия, я могу объяснить только инерцией. Мы осуждаем интервенции, на которые дал добро Совбез ООН, но не делаем выводы, что Совбез давно ничего не решает. Мы признали, что, как выразился президент России, «нас обманули» с ВТО (хотя это не структура ООН, но организация того же мирового порядка), но при этом продолжаем следовать её предписаниям. Российские эксперты признают, что МВФ действует в интересах бенефициаров, но при этом Центробанк продолжает исполнять рекомендации фонда в ущерб экономике России. Очевидно, что крупные международные организации не всегда и не всем полезны — нашей стране так уж точно. При этом ни ООН, ни МВФ, ни ВТО не настроены меняться ради решения реальных проблем — перемены возможны лишь в интересах бенефициаров во главе с США. Но нам-то с вами это зачем? Даже наших дипломатов действующая система выхолащивает — они неверно воспринимают свои задачи, перестают действовать и уступают инициативу намного более настырным американцам.

Подспудно наши (и не только наши) дипломаты это понимают. Отсюда и новые внешнеполитические форматы, в рамках которых сегодня решаются ключевые проблемы войны и мира. Переговорный процесс в Астане по Сирии ведут, по сути, четыре участника — Москва, Анкара, Тегеран и Дамаск, при вялом участии спецпредставителя ООН, роль которого не то чтобы малозаметна — не видна в микроскоп. Между тем именно этот формат позволил по-настоящему решить «сирийский вопрос» — безо всякого участия Запада или объединённых наций как инструмента того же Запада. Думаете, в Вашингтоне это осталось незамеченным? Отсюда и демарш Дональда Трампа с реформацией ООН. К чему выбрасывать на ветер сотни миллионов долларов, если самые насущные вопросы международной повестки решаются где-то на стороне?

«Изнасилование» Северной Кореи поставит крест на ООН

Впрочем, оглашённые Трампом 10 пунктов декларации реформирования ООН наглядно продемонстрировали, что у Вашингтона есть понимание того, что надо что-то делать, но и только. Нет ясности, что именно следует делать. Отсюда максимальная расплывчатость формулировок — «за всё хорошее против всего плохого». «Укреплять партнёрство и доверие», «реформировать систему управления», совершенствовать систему отчётности и укреплять надзор за исполнением решений — формулировки напоминают классические отписки советского образца, за которыми нет понимания, а что же, собственно, предпринимать? Особенно умилил 10-й пункт: «Мы признаём, что каждая страна несёт основную ответственность за собственное экономическое и социальное развитие». А как же Северная Корея, позвольте поинтересоваться?

Именно Северная Корея скорее всего и заставит международное сообщество констатировать кончину ООН. «Совет Безопасности вводит санкции против Пхеньяна с 2006 года, но все они привели к обратному эффекту, — констатирует руководитель центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН Александр Жебин. — За этот период проведено пять ядерных испытаний и десятки запусков ракет. Очевидно, те санкции ООН, которые должны были бы положить конец ракетной программе КНДР, напротив, привели к её форсированию». Прежняя администрация США, вероятно, отдавала себе отчёт, что связываться с Ким Чен Ыном — дело заведомо проигрышное, и при любом раскладе Америке уготованы неприглядные роли убийцы либо «терпилы». И Барак Обама вынужден был балансировать, избегая обострений. А Дональд Трамп решил пойти ва-банк, и теперь додавить Ким Чен Ына для него не вопрос принципа или престижа — вопрос политического выживания. Но одновременно северокорейский вопрос становится вопросом политического выживания и для ООН.

Готовя проект резолюции о санкциях № 2375 (принятой 11 сентября сего года. — Ред.), американцы потребовали права инспектировать все северокорейские корабельные грузы, высаживая на них десант. Усилиями Москвы и Пекина это требование в финальный текст резолюции не попало. «Если бы эта норма осталась в окончательном варианте резолюции, она стала бы своего рода формой изнасилования Северной Кореи», — пишет корреспондент Global Research в штаб-квартире ООН Карла Стеа. Однако это «изнасилование» удалось приостановить, но не предотвратить, ибо военная агрессия, как констатирует Карла Стеа, «состоится в любом случае — с одобрения Совета Безопасности или без оного». Если Совбез одобрит агрессию, на ООН как на международной организации по поддержанию мира можно будет ставить крест — его и поставят, не Москва так Пекин. Если же не одобрит, крест на ООН поставят американцы.

Долго ли мир будет терпеть «систему паразитарного мироустройства»

Пока существовал биполярный мир, существование ООН было оправданно — это была некая спортивная арена, на которой с переменным успехом соревновались две сверхдержавы. Даже судьбы руководителей этой международной организации разыгрывались в контексте борьбы двух систем. Заступив на высокий пост, швед Даг Хаммаршёльд поначалу откровенно заискивал перед Западом. Пинал почём зря СССР, давил на Пхеньян в угоду американцам. Но постепенно его отношение изменялось. Он выдворил из ООН всех сотрудников ФБР США, взял в заместители советского дипломата Илью Чернышёва и уже принялся было за агентов ЦРУ, но тут его самолёт был сбит над Конго с санкции то ли Лондона, то ли Вашингтона. Шведа сменил бирманец У Тан, поначалу также подыгрывавший американцам. Но затем «переметнулся» и он — осудил вторжение США во Вьетнам, критиковал апартеид в ЮАР. И американцы заблокировали его выдвижение на третий срок.

Всё это время конструктивная роль ООН во внешнеполитической повестке стремилась к нулю — организация не смогла помешать политическим убийствам Че Гевары, Сальвадора Альенде и Патриса Лумумбы, не стала инструментом сдерживания южно­американских и африканских диктаторских режимов и не смогла решить ни одной мало-мальски важной международной проблемы. Все эти годы «ООН была парализована конфронтацией Америки с СССР», — констатировал политолог Сергей Черняховский. Ситуация ненадолго изменилась с назначением австрийца Курта Вальдхайма, который, умело балансируя между двумя центрами силы, впервые смог превратить ООН в реальную переговорную площадку. Но затем всё вернулось на круги своя, а с распадом СССР и торжеством однополярного мира ООН окончательно превратилась в синекуру для дипломатов. А потом во главе организации встал Кофи Аннан — по словам Черняховского, «первый, кто представлял не страну, а аппарат ООН, и одновременно был связан с ведущими кланами США». На этом международной организации настал каюк. Одним из последних маркеров её кончины стало выступление генсека Пан Ги Муна в ноябре 2015 года, считает эксперт Центра научной политической мысли и идеологии Людмила Кравченко: «Генсек не назвал, но указал на нарушителей международного права. «От Афганистана до ЦАР, от Украины до Йемена комбатанты и те, кто их контролирует, бросают вызов основам гуманитарного права». Поскольку всё выступление было выстроено вокруг кризиса в Сирии, основными обвиняемыми, не названными Пан Ги Муном, стали Россия и Иран». И Пан Ги Мун сделал далеко идущие выводы: «Международное сообщество не в состоянии привлечь виновных к ответственности… «Находясь перед лицом вопиющей бесчеловечности, мир впал в паралич, и это делает бессмысленным само существование ООН».

«Кому вообще нужна структура, если она не обеспечивает соблюдение норм права? — задаётся справедливым вопросом Людмила Кравченко. — Сегодня роль ООН сведена к тому, чтобы служить прикрытием для операций сил НАТО, выдавая им легитимный мандат. Чьим интересам может служить организация, если она финансируется преимущественно за счёт США? Да, бенефициары гарантируют себе защиту, но долго ли будет терпеть остальной мир сложившуюся систему несправедливого и паразитарного мироустройства?»

Сергей Марков, политолог:

Нужно понять, ради чего Трамп затевает реформу ООН. Одно дело — если ради того, чтобы платить меньше. Это не приведёт к краху организации. Но если изменения затевают ради расширения Совбеза, то тут дело может закончиться чем угодно, вплоть до раскола. Германия, как известно, считает, что Совбез формируется несправедливо, и настаивает на своём постоянном членстве. Если постоянное членство дадут Германии, то вслед за ней вопрос ребром поставит Италия. Едва ли это устроит Великобританию и особенно Францию. Есть все основания говорить о том, что у Вашингтона имеются некие обязательства перед Токио — японцы тоже могут заявить права на статус постоянного члена Совбеза. Но что скажут китайцы? Индия тоже видит себя постоянным членом Совбеза — но тогда придётся предоставить аналогичный статус и Пакистану? Даже сегодня пять постоянных членов Совбеза часто не в состоянии выступить консолидированно, а что будет, если таких членов станет 10 или того больше? В общем, Трамп играет с огнём, не понимая того, чем его игры могут закончиться.

ООН идёт по пути Лиги Наций

Несколько лет назад аргентинский журналист Дарио Мизрахи проанализировал деятельность довоенной Лиги Наций и пришёл к выводу, что ООН обречена повторить участь организации-предшественницы. «Лига Наций была наднациональным органом, в который входили 63 страны, и её цели заключались в сохранении мира, развитии международного сотрудничества, а также в урегулировании международных споров, — писал Мизрахи в издании Infobae. — Тем не менее лига не смогла решить ни одной важной задачи международной повестки, и спустя два десятилетия после окончания Первой мировой войны мир вновь оказался втянутым в вооружённый конфликт». Вероятно, следовало бы поискать новый жизнеспособный формат в рамках международного урегулирования?

Создать некую новую структуру в противовес ООН, конечно, можно, вот только едва ли новая международная организация сможет быть эффективнее, считает политолог Сергей Марков. Сегодня значительно эффективнее действовать в рамках ситуативных объединений — это подтвердил астанинский формат, в рамках которого несколько стран без участия США (и вообще Запада) успешно добиваются сирийского урегулирования. Но жизнеспособными окажутся лишь те объединения, которые будут нацелены на решения конфликтных ситуаций, а не на их заморозку (как, скажем, минский процесс урегулирования на Украине). Форматы, аналогичные астанинскому, наверняка применят и для урегулирования проблемы Курдистана (Иран, Ирак, Сирия, Турция и Россия в качестве международного гаранта). И в конечном итоге именно в таком формате может быть решён вопрос северокорейского ядерного сдерживания (Пхеньян, Сеул, Пекин и Москва при участии Токио и Вашингтона). Сегодня на международной арене странам, заинтересованным в урегулировании того или иного вопроса, намного эффективнее удаётся действовать локально, нежели при посредстве громоздкой международной структуры. Ну а Вашингтон может сколько угодно реформировать ничего не решающую ООН — то, как неуклюже и неосознанно он это делает сегодня, не оставляет организации ни единого шанса выжить.

Источник: versia.ru

Автор: Руслан Горевой

Мнение автора статьи может не совпадать с мнением редакции