"Дух армии Шойгу никуда не делся": Историк об изменениях, которые заканчиваются в 50 км от ЛБС

Обвешаются наградами и вернутся

Публицист, историк, основатель школы операторов БПЛА "Соколы Хоруса" Александр Картавых опубликовал в своем ТГ-канале пост, вызвавший ожесточенные дискуссии по всему военному Рунету. Блогер процитировал мнение выпускника "Соколов Хоруса", приехавшего в отпуск с передка, подчеркнув, что это – наблюдения военного, служащего более 10 лет и находящегося на СВО с момента ее начала:   

За три года в армии произошли колоссальные изменения. Но все они заканчиваются в 50 км от линии боестолкновения.

Историк пишет, что армия нового типа у нас "размазана тонкой красной линией по фронту", а в ближнем тылу подпирает ее все тот же "дух армии Шойгу".

Приметами этого собеседник Александра Картавых называет не только  бессмысленные приказы, но и невероятное количество устаревшей и неактуальной документации, которую вынуждены вести командиры подразделений, как будто на дворе мирное время. Фронтовик говорит:

Есть здоровые силы и реальные изменения и в тылу, и на фронте. Но они носят очаговый характер и держатся на отдельных личностях. В систему это не превратилось, система всё та же, довоенная.

_{Коллаж: Novorosinform}

Собеседник Картавых прогнозирует – если военные действия продлятся еще год или два, их может хватить для полного реформирования армии. Но если мир будет заключен в ближайшие полгода, наша армия вернется в исходную точку. После окончания СВО чиновники из набора времён Шойгу выдохнут, обвешают друг друга наградами и вернутся все на свои места.

А колоссальная работа по приведению военного организма в чувство будет за года два-три полностью ликвидирована. Вместе с носителями нового опыта. Которым будет предложено, если им что-то не нравится, пойти курьерами работать.

Сам Александр Картавых резюмировал наблюдения оператора БПЛА фразой "основной фронт проходит в тылу". Проиграв это тыловое сражение, мы уже при любом исходе СВО откатимся назад. 

Началось все задолго до Шойгу

"Новороссия" попросила одного из командиров, сейчас находящегося на ЛБС, прокомментировать нашумевший пост. Он согласился не со всеми его выводами.

– Не сказал бы что армия нового типа "размазана". Скорее так: ударные подразделения – на 99% боеготовность по новому типу, далее ближе к тылу готовность снижается, но не менее 70%, так вижу.

– А "люди Шойгу", которые действуют в тылу?

– С этим тоже соглашусь, они реально мешают нам воевать, многие распоряжения до сих пор вообще не учитывают реальную боевую работу.

Насчет гор отчетных журналов, которыми просто бессмысленно заваливают комсостав любого подразделения, – тоже "за". Документацию можно смело урезать в четыре раза, и ничего не рухнет. Сейчас бумажки ради бумажек, забирающие драгоценное время.

Согласен и с тем, что, если "дух армии Шойгу" не сломать, оборона России всегда будет под угрозой. Но хотел бы высказать непопулярное мнение – не в Шойгу дело. Шойгу – заложник той системы, которая сложилась до него.

– Прямо заложник?

– Да. Его вина в том, что он оказался слаб. Он не военный, он МЧСник. И не был готов к тому клубку бюрократии, маразма и коррупции, который развели задолго до него Сердюков и его начальник Генштаба Макаров. При том что "сердюковщина" наложилась на тяжелое наследство Иванова.

_{Коллаж: Novorosinform}

– А чем был плох Иванов?

– Как говорили в войсках, "воевал не с противником, а с собственной армией", грубейшим образом сломав продуманную советскую систему управления. Вот эта вся оставшаяся от экс-министров камарилья и их последователи Шойгу просто сожрали своими махинациями и саботажем. Он не смог с ними бороться. Именно поэтому Шойгу убрали – а резко лучше не стало. Прочие-то пауки на месте и окопались на всех уровнях.

– И что делать?

– Нам – честно воевать до Победы, пряников господних не ждать. Вам – не знаю. Говорить правду, наверное. О том, что в Минобороны должны прийти работать боевые офицеры. О том, что тотальный аудит в армии и ВПК крайне необходим.

– Деятельность министра обороны Андрея Белоусова пока внушает оптимизм?

– Осторожный оптимизм, я бы сказал. Еще через год посмотрим.