Дмитрий Бабич: Ультралиберализм — новый вызов России

Политолог, публицист, обозреватель радио Sputnik Дмитрий Бабич рассказал ИА «Новороссия» о новой идеологии, которая одновременно является и новой квазирелигией, победившей в странах Евросоюза и США и проникающей в бывшие постсоветские страны, в том числе на Украину.

ИА «Новороссия»: Почему вы считаете ультралиберализм одной из главных тенденций и угроз современного мира?

Дмитрий Бабич: Для меня это очевидно. Я, как человек более 30-ти лет проработавший в прессе, занимаясь в основном международными вопросами, хотел объяснить себе и другим в чем причина такой казалось бы совершенно несправедливой, необоснованной враждебности Запада к России, в чем причина такого несовпадения взглядов. Ведь было же время когда это отношение к России было совсем другим, когда в период Великой Отечественной войны между СССР, Великобританией и США существовали союзные отношения. И позже, в 80-е годы из публикаций западной прессы, выступлений западных политиков и общественных деятелей было видно дружественное отношение к России, с которой многие люди на Западе связывали свои искренние надежды.

Но затем что-то пошло не так. Объяснять это сменой Ельцина на Путина, как это делают наши либеральные масс-медиа, наивно или просто нечестно. Путин много лет продолжал политику Ельцина, да и враждебность Запада к России уже при Ельцине проявлялась вовсю. Дело тут не в личности российского президента. И я понял: изменилась не только Россия, изменился и Запад. Я думаю, что сейчас многие наши читатели заметили, как сильно изменился Запад – даже сильнее, чем наша страна. Приведу самый очевидный пример. Почему-то на Западе сейчас очень сильно стала педалироваться тема новых сексуальных отношений между людьми. Причем речь идет уже даже не о свободе, что было бы понятно, речь идет о каких-то новых формах, которые исторически всю жизнь считались позорными, поскольку в природе не существовали. Теперь их на Западе стали объявлять естественными и даже необходимыми. Это только один пример, потом я обратил внимание, что нынешние как бы отрицательные черты Запада – это уродливое, извращенное продолжение некоторых его положительных черт, сделавших Запад привлекательным в двадцатом веке. Например, постоянные атаки, которые идут в западной прессе на церковь, в том числе католическую, постоянные разоблачения – это продолжение политики секуляризации, выхода из-под власти жестких догматов. Когда-то, в восемнадцатом и девятнадцатом веках, эта секуляризация была необходима – общество не могло развиваться в старых, средневековых рамках.

Но нынешнее западное общество пошло дальше. Казавшаяся самому Западу еще в восьмидесятые годы недопустимой однополая семья – это извращенное «продолжение» освобождения от тех жестких, устаревших форм которые были отвергнуты еще в двадцатом веке. Действительно, до 70-х годов развод был запрещен во многих христианских странах, в том числе в Италии, Испании, Ирландии. Затем под влиянием общественности в европейских странах этот запрет был отменен. Казалось бы, все довольны. Но ультралиберализм на Западе пошел дальше, в сторону полного разрушения семьи.

Таким образом, постепенно у меня сложилась абсолютно четкая схема, как складывались тоталитарные системы: нацистская, коммунистическая и ультралибеальная. Все три – искривленные, доведенные до абсурда продолжения популярных в начале двадцатого века светских идеологий, а именно национализма, социализма и либерализма. В целом, можно сказать, что явление ультралиберализма – это безусловное зло, бывшее когда-то добром, но впоследствии доведенным до абсурда и ставшим злом.

ИА «Новороссия»: Чем ультралиберализм отличается от классического либерализма, который предполагает рыночную экономику, свободу предпринимательства и личные свободы: вероисповедания, свободу слова и пр.?

Д.Б.: Сам по себе либерализм изначально был идеологией освобождения, так же, как и социализм, который переводится как общественный строй», система общества, направленная на решение общих задач. В слове «либеро», что значит свобода, также нет ничего плохого. В малых «дозах» и социализм, и либерализм в свое время хорошую службу сослужили человечеству. Но как у нас, в сталинские годы, так и в Китае, при маоизме, многие социалистические идеи были доведены до абсурда.

На нынешнем Западе взятые из начала 20 века прогрессивные лозунги, например, освобождение женщины, избирательное право для всех, таким же образом доведены до абсурда. В частности, сейчас Запад охватил своеобразный «новый пуританизм», принявший карикатурную форму, при которой считается неэтичным, если мужчина, например, приглашает свою коллегу, женщину на обед в офисной столовой. Мужчины бояться быть наедине с женщинами, чтобы не быть обвиненными в сексуальных домогательствах.

Это напоминает афганский Талибан. Но только с другой стороны: при Талибане женщины, особенно молодые, должны ходить в публичные места только со свидетелями, с отцами или братьями. На Западе этот же принцип прилагается к мужчинам.

ИА «Новороссия»: В каких странах сейчас победил ультралиберализм?

Д.Б.: Практически во всем Евросоюзе и в Соединенных Штатах, в Канаде, Австралии, потихоньку он пытается утвердиться во всей Восточной Европе, в том числе и в России.

ИА «Новороссия»: Можно ли сказать, что он присутствует и на Украине в качестве идеологии?

Д.Б.: Конечно. Но на Украине сложилась интересная ситуация. Дело в том, что риторика у нынешнего киевского режима ультралиберальная, т.е. предполагается полная открытость Западу, копируется его законодательство, включая попытку ввести в законодательство наказания за сексуальное домогательство. Но этот ультралиберальный фасад скрывает националистическую начинку. На Украине возник, таким образом, странный гибрид.

Казалось бы, ультралиберализм должен быть терпим к любым другим языкам, к любым проявлениям непохожести. Но на Украине он почему-то нетерпим только к русскому языку, русской культуре, которая и для царской Малороссии, и для советской Украины была исторически близка и естественна. Получается, что на Украине вы можете быть кем угодно: радикальным буддистом, исламистом, иудаистом – вас будут защищать и Запад, и местная власть, — но вы не можете провезти в страну целый ряд произведений русской литературы, так как они под запретом. Также запрещен показ фильмов о советской милиции и армии, вообще запрещены множество российских фильмов и артистов и т.д.

Под запретом оказались сотни российских фигур массовой культуры, которые на Украине известны и пользуются большой популярностью. Но в этом и состоит весь абсурд нынешней государственной цензуры, которая на самом деле абсурднее советской. Потому что, когда дело касалось известных людей, количество запрещенных ей советских авторов было небольшим: Солженицын, Аксенов, Войнович. Советская цензура запрещала известных западных писателей, которые что-то плохое говорили про Советский Союз, но много ли простых советских людей страдали от запрета поздних романов Стейнбека или мало им известного Оруэлла? А сейчас на Украине запрещен, например, Александр Розенбаум, которого знают и любят миллионы. При этом ничего против Украины он не делал: просто он живет в России и говорит то, что здесь думают и чувствуют миллионы нормальных людей.

ИА «Новороссия»: Как на Украине ультралиберализм соотносится с украинским национал-шовинизмом, они союзники, попутчики либо родственные друг другу явления?

Д.Б.: До какого-то момента союзники. Казалось бы, ультралиберализм проповедует мультикультурализм и толерантность – то есть тотальную связь всех жителей планеты Земля, с уничтожением границ, свободной торговлей и обменом информацией. Но вдруг оказывается, что в борьбе с крупными государствами – Китаем, Россией,- которых ультралибералы считают реакционными странами, мешающими распространению их идеологии по всему миру, они (ультралибералы) идут на сговор с нацистами. Т.е. против России они сговариваются сначала с польскими националистами, теперь с украинскими нацистами, против Китая Запад сейчас заключил почти открытую коалицию с мусульманскими фанатиками, исламистами уйгурского происхождения. Причем Запад, который в других частях мира исламистских фанатиков отвергает и борется с ними, этот же Запад в своей борьбе против Китая сам же их и поддерживает, прикармливает.

Аналогично было с Югославией. Против Сербии, которая оказалась самым крупным осколком Югославии, Запад заключил в 90-е годы союз с хорватскими крайними националистами, наследниками усташей. На самом деле Западу эти хорватские националисты не нужны, более того, он внутренне их презирает. Поэтому когда Сербия была побеждена, он не только бросил усташей, но даже мешал их националистическим партиям прийти к власти. Так же он бросил и польских националистов, которые сейчас Западу стали не нужны, – сейчас против партии «Право и справедливость» в Польше Евросоюз ведет настоящую борьбу. Пока имеется запрос только на украинских национал-шовинистов. Потому что они как бы на переднем крае борьбы с реакционной Россией, а потому Запад им все прощает.

Можно сказать, что на Украине ультралиберализм вступает в долговременную коалицию с местными фашистскими элементами, потому что украинские нацисты борются с Россией – государством, которое, по мнению ультралибералов, мешает победе их идеологии во всем мире.

ИА «Новороссия»: Майдан и военные конфликты характерны для ультралиберализма?

Д.Б.: Они характерны для него, как и для всех радикальных идеологий. Главное отличие радикальных идеологий от нормальных в том, что они отсекают прошлое. Они говорят: «Все, что было в прошлом до определенного года, когда мы пришли к власти, – это все мусор. Это все никуда не годится, а следы этого прошлого надо уничтожить, если только гни не представляют туристической ценности». Если обратить внимание, так большевики говорили о периоде русской истории до 1917 года, особенно первое время. Так же ультралиберализм говорит о европейской истории, особенно о той ее части, которая связана с Россией. Отрубается прошлое, а сделать это часто невозможно без насилия.

На самом деле это не ново. Прошлое отвергали и Французская революция восемнадцатого века, и все другие радикальные режимы в истории Европы. Обычный механизм гражданской войны при приходе радикалов к власти является следующим – следите за моей мыслью на исторических примерах.

Какая-то группировка захватывает власть в столице, как это сделали большевики в 1917 году в Питере и Москве, а также французские революционеры в Париже в 1789-1793 гг. и заявляет о том, что теперь все живут по другому, а то, что было до этого, – это все «реакция» и ошибка. Население на периферии это не принимает и начинается вооруженное противостояние, именно это и произошло на Украине, где радикальная группировка пришла к власти в Киеве, но оказалось, что в Донецке, Луганске, Харькове, Одессе новый режим не устраивает огромное количество людей. И дальше все пошло по классической схеме – периферия против центра, традиционные старые ценности против новой радикальной идеологии.

ИА «Новороссия»: Можно ли сказать, что ультралиберальная идеология имеет нечто общее с религией?

Д.Б.: Она сама себе религия, т.е. она имеет черты религии, но при этом не признает, что она религия. Она это как бы прячет и очень враждебно относится к религии в целом, как к своему сопернику. В качестве примера, коммунистическая идеология в России вроде бы отвергала Православие,   объявляла его поповской выдумкой, духовной сивухой, но при этом использовала религиозные формы.

Тело Ленина – это по сути «святые» мощи, был также пантеон советских «святых», изображение Сталина с соратниками на многих картинах напоминало икону «Спас в силах».   Т.е. матрица народного сознания была все равно православной, коммунизм на нее накладывал только новые образы. Аналогично и ультралиберализм имеет своих «святых», например Немцов, Политковкая в России, из них делают «святых» мучеников, абсолютно лишенных недостатков.

ИА «Новороссия»: Россия может противостоять ультралиберализму?

Д.Б.: Может, но надо, прежде всего, увидеть, с чем надо бороться. Как в Советском Союзе, прежде чем бороться с нацизмом, надо было объяснить населению и партийным идеологам, что нацизм – это человеконенавистническая идеология, компромисс по пакту Молотова-Риббентропа с ней невозможен. Как тогда выражались, нацизм – это самая мрачнейшая реакционная форма капитализма. Ведь, несмотря на официальный антифашизм Советского Союза, долго люди в СССР не понимали, насколько опасна эта идеология.

Многие еще в 1941 году надеялись, что немцы в России будут вести себя как на Украине в 1918 году. Но когда население поняло, что это абсолютное зло, тогда оно начало действовать. Так же и в настоящее время. В России должны понять, с чем надо бороться. Но беда в том, что внутри России есть адепты этой идеологии, причем на важнейших постах, в финансовом секторе, в образовании. Многие представители нашей элиты инвестировали в Запад большие деньги, их дети закончили западные вузы, на западные стандарты переведены школы, Москва переходит на западные финтифлюшки в области развлечений. Как сейчас остановить всю эту махину, как переориентировать элиту? Это очень трудно.

Надо понять, что, например, западная образовательная сфера и искусство полностью идеологизированы, потому что ультралиберализм, как и большевизм, к искусству относится как к инструменту распространения своих идей. Отсюда – внезапное доминирование в кино темы нестандартных сексуальных отношений, изображение «диктаторов» (Саддама Хусейна, Каддафи, Сталина) мелодраматическими злодеями и плакатными идиотами и т.д. Не дает развиваться ультралиберализм и гуманитарным наукам. Литературоведение показывает Пастернака или Солженицына сугубо как «жертв режима» и на основе их судеб делает вывод об отсутствии у суверенного российского государства самого права на существование (хотя отношения этих литераторов с советским режимом были сложными, проходя несколько этапов, от приятия до отталкивания, а России они оба отдавали все силы). В истории и социологии насаждается новый псевдонаучный язык с идиотскими выражениями типа «мужского шовинизма», «мисогинизма» и т.д.

Власть в России не хочет этого видеть. Наоборот, в Москве власти в транспорте заменили нормальное слово «инвалиды» на безумное «люди с ограниченными возможностями». Вламти все еще не хотят понять грозящей опасности, надеются с этой опасностью договориться.

Но понять эту опасность России необходимо – хотя бы для того, чтобы научиться противостоять ей. Можно ли себе представить, что советское государство победило бы нацистскую Германию, не произнося слово «нацизм», а борясь только с почему-то невзлюбившими нас «некоторыми кругами в немецком руководстве»?