Игорь Шатров: Продление нерабочего периода — серьезный стресс-тест для государства

Президент России Владимир Путин 2 апреля, в ходе внеочередного обращения к народу, заявил об увеличении нерабочий период до конца месяца. Таким образом, российский лидер продлил ранее введённый режим «нерабочей недели», вызванный ростом распространения коронавируса. На текущий момент число заразившихся россиян оценивается числом более 4 тыс. человек. 

Данный процесс проходит на фоне прекращения действия соглашения ОПЕК+, которое, в последствие, сказалось на снижении мировых цен на нефть, что в свою очередь, вызвало падение российского рубля. ИА «Новороссия» обратилось к руководителю Экспертного совета Фонда стратегического развития, политологу Игорю Шатрову с целью прокомментировать необходимость вынужденного ухода на отдых населения России, оценить политические, социальные и экономические последствия данного решения.

ИА «Новороссия»: Как эпидемия коронавируса и введение нерабочей недели уже сказались на России в политическом, экономическом плане?

Игорь Шатров: Это серьезный стресс для экономики. Негативные последствия трудно переоценить. В первую очередь, пострадал малый и средний бизнес. Подорвана сфера традиционных услуг, «ложатся» отрасли, обслуживающие потребительский рынок, кроме продовольственного. В меньшей степени проблемы наблюдаются у сельхозпроизводителей, бизнеса в сфере ЖКХ, в инфраструктурных отраслях, тяжелой промышленности, но ограничения сказываются и на них. Особенно это касается важнейшей инфраструктурной отрасли — транспорта, который потерял пассажиров, грузопотоки также снизились. Критическая ситуация наблюдается в гражданской авиации и на пассажирском железнодорожном транспорте. Неприятности намечаются в банковском секторе, существенно проседают кредитный и страховой рынки. В выигрыше — онлайн-коммерция, IT-бизнес, связь, фармацевтика, высокотехнологичные производства, продукция которых востребована в борьбе с эпидемией. В социальной сфере мощный рывок начинается в государственном здравоохранении, которое получает огромную финансовую поддержку, из научных отраслей – в медицине. Однако уже начинает страдать сфера частных медицинских услуг, которая лишается серьезной финансовой подпитки из системы ДМС. Неопределенность наблюдается и в образовании, которое пока не может полностью перейти в онлайн.

Для политической системы и системы управления государством в целом это тоже серьезный стресс-тест, проверка на эффективность в условиях чрезвычайной ситуации, а также возможность объективно оценить степень лояльности гражданского общества к действиям власти. Это очень серьезный экзамен для региональных и муниципальных руководителей. Им сейчас даны большие полномочия, воспользоваться многими из которых возможно лишь при наличии одобрения со стороны общества.

ИАН: Каковы последствия будут от продления карантина до 30 апреля? Какие негативные сценарии могут произойти?

И. Ш.: Продление нерабочих дней на месяц только усилит негативные тенденции в экономике, что повлечет за собой быстрое снижение жизненного уровня граждан. В стране ожидается рост безработицы. Экономисты оценивают общие потери российской экономики от пяти нерабочих недель в 1,5-2,5% ВВП. Если со стороны государства оперативно не будет предложен пакет мер социальной поддержки, можно ожидать роста протестных настроений, которые будут угрожать существующей политической системе. Если же власть и общество пройдут трудные времена рука об руку, постоянно ведя диалог, прислушиваясь друг к другу, это напротив укрепит политическую систему России.

ИАН: Как другие страны борются с коронавирусом (введение карантинных мер, закрытие границ и т.д.) и насколько это успешно получается?

И. Ш.: Пожалуй, только в Швеции и Белоруссии не стали ограничивать своих граждан. Руководство этих стран не видит в коронавирусе той угрозы, с наличием которой согласились их коллеги во всем мире, и рассчитывает на выработку нацией иммунитета к болезни. В той или иной степени в большинстве государств власти пошли по пути снижения количества контактов между людьми, применяя для этого различные формы ограничений – от самых жестких в виде чрезвычайного положения до мягких воспитательных бесед. Результаты у всех разные. Италии, Испании, Соединенным Штатам пока не удалось остановить развитие эпидемии. В Китае и Южной Корее добились успеха. Но экономика пострадала и у первых, и у вторых.

ИАН: Каковы долгосрочные последствия можно ожидать от пандемии, как это скажется на жизни государств, международных отношениях, процессе глобализации?

И. Ш.: Мне кажется, не стоит ждать грандиозных перемен. Мантрой становится выражение «мир никогда не будет прежним». Я не питаю таких иллюзий. Как мне кажется, наоборот большинство политиков и компаний надеются на стремительный восстановительный рост после коронавирусного экономического обвала, и никто из них пока не готов вкладываться в создание новых правил игры на «великой шахматной доске». Рассчитывают на то, что Китай вновь примет на себя роль мировой фабрики, а страны, добывающие углеводороды, продолжат снабжать мир энергоресурсами. Ну, если только заранее подготовятся к возможной в будущем очередной эпидемии планетарного масштаба. Для более существенной перестройки как миропорядка в политическом плане, так и мировой экономической системы необходимо, чтобы угроза существовала на протяжении более длительного времени. Чем быстрее победят коронавирус, тем менее заметными будут перемены