Зона выживания: Прифронтовые районы Республики

Прифронтовая зона ДНР – небольшие бывшие рабочие поселки и села с населением около 60 тысяч человек, которое уже четвертый год живет в условиях вялотекущей войны с ночными обстрелами и вылазками диверсантов. Здесь почти не осталось целых домов, и если кому-то из центра Донецка кажется, что войны уже нет, — стоит просто взглянуть на фотографии одного из самых опасных поселков красной зоны – Трудовские, с пулями и кусками снарядов во дворах и домах людей.

«При слабой местной власти – народ сирота»

За годы войны у жителей окраин Донецка, Горловки, поселков Саханки, Октября и других выработался особый режим жизни выживальщика: они «научились» приспосабливаться к обстрелам, знают, когда те начинаются и сколько в среднем длятся, поэтому все свои ежедневные дела пытаются делать до или между ними. Они научились перебежками в паузах между обстрелами ходить на работу, водить детей в школу, а еще бесконечно латать полуразрушенные дома всем миром. «Живу одна, – с горечью рассказывает пожилая жительница поселка. – С горем пополам восстановила жилье после того, как оно было разрушено еще в 2014 году. В шлакоблочный стенах были такие дыры, что кулаки пролазили. С соседями разводили цемент с песком и сами оштукатуривали».

Несмотря на чувство локтя, сплоченности бедой, в рассказах местных жителей ощущается горечь и безысходность. У многих уже сложилось стойкое представление о том, что на местную власть рассчитывать нечего, да и сама прифронтовая зона мало охраняема, туда почти не заходят военные, о полиции и говорить не приходится, зато легко проникают украинские ДРГ. «Я представителей наших уважаемых внутренних органов вижу иногда только в центре. Сюда военные тоже не захотят. Наверное, думают, что раз «перемирие», здесь милиция должна быть», – делиться респондентка с Трудовских Ольга П.

Недавно прошел слух об очередной диверсии – двойном подрыве машин одного из передовых подразделений республиканской армии. Ранения бойцов списали под бытовую травму. Полушепотом рассказывают также о глухих дырах, через которые пройти на территорию Республики не составляет особого труда. Именно через них плывет контрабанда, иногда забредают солдаты ВСУ. Однажды двое таких подвыпивших вояк забрели в небольшую лавку на окраине зоны, испугали продавщицу «Славой Украине» и расплатились гривнями.

Есть небольшие вкрапления позитива. На Жилплощадке, в доме, где живет моя знакомая, петровчанка Анна П., поменяли окна всему дому. «Представляешь, нам поменяли всему дому окна и в подъезде тоже. Пусть откосы не сделали, но хоть что-то дождались», – говорит женщина, а глаза ее святятся радостью. Людям приятно, что хоть таким образом местная власть района иногда напоминает о себе, «приоткрывая» в серой жизни обитателей прифронтовых зон маленькие окошечки с лучиками надежды.

Мне рассказывали о том, что некоторым жителям поселка немного помогают общественные «организации», которые, как правило, курируют депутаты. (прим. официально в Республике не принят закон об общественных организациях). «Моей соседке по подъезду Общественный штаб выдал гуманитарку. Ну и что? Это ж разовая акция. Показуха общей картины не исправит. У меня мать парализована, и сама я получаю в больнице крохи, но таким как, я помощь не положена. Я ж, вроде как, работу имею», – делиться со мной местная жительница Виктория К.

Впрочем, о том, что жители прифронтовой зоны, нуждаются в усиленной социальной защите, власти Республики говорят открыто. Недавно в Донецке состоялся брифинг руководителя Общественного штаба по прифронтовым районам ДНР, депутата Мартьяновой, на котором, в частности говорилось о том, что с начала текущего года гумпомощью было обеспечено свыше 3000 семей. Эта организация в ДНР была создана только в 2017 году.

Кроме общественного штаба, благотворительная «организация» «Народная дипломатия» под руководством помощника депутата Бреднева, также занимается сбором и раздачей гуманитарной помощи жителям Петровского района, в том числе прилегающих прифронтовых территорий.

По факту, это разовые мероприятия, которые к тому же проводятся под патронатом отдельных представителей законодательного органа Республики. Так удобно. Несколько раз приехав в обстреливаемый район очень долго показывать это по телевизору. Возможно потому, что системная работа исполнительной власти местными жителями не ощущается совершенно. «Знаешь такую пословицу, при слабой власти народ – сирота, – говорит мне Анатолий С., житель поселка Трудовские. – Вон у нас на затопленной шахте Трудовская не откачивают воду. Кто должен решать этот вопрос? А ведь там метан собирается, и кругом люди живут…», – рассказывает мужчина.

Остается только надежда на окончание войны и на то, что после нее заживут нормально, как сказала мне одна респондентка из красной зоны.

К сожалению, война – вовсе не перерыв жизни, как думают некоторые, это новая жизнь, к которой власть не только должна по всем правилам готовить население, но и быть готовой самой. А начать можно с организации общих информационных площадок. На них главы исполкомов должны собирать представителей ведомств от действий, которых зависит жизнь всех жители поселков красной зоны: силовых, соответствующих министерств Республики. Целесообразно также создавать специальные комиссии при исполкомах, которые должны рассматривать и обеспечивать выполнение мероприятий по устранению основных проблем жителей прифронтовых территорий: доступа к медицинским услугам; восстановления жилищной и социальной инфраструктуры; роста цен на уголь, дрова и коммунальные услуги; вопросов безопасности и других. Из-за разобщенности, несогласованности и отсутствия единого центра, координируемого местными органами власти, случаются трагедии. Так, вчера на пульт дежурного скорой помощи поступил звонок от жительницы поселка Набережное в прифронтовой зоне с просьбой оказания медицинской помощи, заявка была переадресована медикам одного из военных соединений на Донецком направлении. Под обстрелом украинских боевиков эти женщины-медики погибли.

«Школы» выживания во времена войн

Самое главное, люди должны ощущать заботу государства, которое несмотря ни на что выступает гарантом стабильности и безопасности. «Ты знаешь, как я радуюсь, когда у нас хоть что-то делается. А то, везде только о центре речь и идет. Только там все и происходит. Это же в центре, а остальные на…. не нужны. В принципе обычные люди никогда не нужны были, а сейчас так особенно, надо толстосумам бабки сорвать пока «война ж идет», а мы все переживем, ко всему приспособимся. К обстрелам вон приспособились же…», – говорила мне жительница поселка Трудовские Светлана С.

На самом деле к обстрелам нельзя приспособиться. Даже если они происходят постоянно, как на Трудовских или Зайцево, человеческая психика будет реагировать каждый раз одинаково — шоковой реакцией. Так мы устроены, ничего с этим не поделаешь. Все жители поселка хорошо прочувствовали это на себе.

По словам одного знакомого медика, люди в красных зонах живут в постоянном стрессе. «В последнее время очень выросли заболевания сахарным диабетом, церебральным атеросклерозом, ишемической болезнью сердца. Все это, конечно, связано с нервными потрясениями — это печальный результат боевых действий», — говорит он. В последнее время медики мобильных бригад все чаще сталкиваются также с ростом онкологических заболеваний.

«В 500 метрах от моего дома — позиции ВСУ. Какое-то время я нормально жила: начинался обстрел, я закрывала окна, надевала наушники, слушала музыку. А теперь у меня временами случается паника, когда начинают стрелять. У меня в доме есть глухой угол, куда я бросила одеяло, и куда забиваюсь во время обстрелов», – пояснила одна из жительниц поселка, Светлана К. На мой вопрос, известно ли ей, как правильно вести себя во время обстрела и проводилась ли разъяснительная работа на этот счет в поселке, она отрицательно помотала головой. Как вести себя во время обстрела люди решают сами. Многие даже перестали спускаться в подвалы, они просто перебираются в комнаты с глухими стенами, где, как им кажется, их не достанут «подарки» от ВСУ.

Стоит напомнить, что когда-то в советских школах проводились многими нелюбимые занятия по гражданской обороне (ГО), на которых учащихся обучали помимо всего прочего, разным способам защиты от опасностей, неизбежно возникающих при ведении военных действий. В России и сейчас организация и обеспечение выживания населения в военное время, а также введение ГО является одной из важнейших функций, занесенных в Конституцию РФ и Федеральные законы.

А история организации гражданской обороны во время Великой Отечественной вообще заслуживает отдельного исследования как уникальный случай мобилизации всех сил общества для защиты своей страны. Как известно, первые убежища для укрытия населения в СССР начали строить уже в 1933 году. Гражданское население учили всему тому, что могло понадобиться и действительно понадобилось в условиях войны, проводились всевозможные тренировки, учения. Согласно документам того времени, все мужчины от 16 до 60 лет и женщины от 18 до 50 лет обязаны были состоять в группах самозащиты. Понимая чрезвычайную важность вопроса безопасности населения, перенимался также зарубежный опыт. Известно, что в начале войны в Москву приезжали представители гражданской обороны Лондона для передачи опыта борьбы с последствиями бомбардировок. Очень много об организации безопасности населения могут «рассказать» военные фотографии блокадного Ленинграда. До сих пор в городе не стерты надписи «Ходить по правой стороне. Осторожно. Обстрел».

Когда-то я брала интервью у ливанской девушки Сайды, которая в качестве инструктора также прошла через горнило гражданской войны. Я помню ее рассказ об эффективной на ее взгляд организации департамента по работе с гражданским населением. Больше всего в ее рассказе меня заинтересовало, что военное ведомство проводит регулярные учения с гражданским населением и по инсценировке массовой эвакуации, и по проверке готовности к возможному военному конфликту. «Малое количество жертв среди гражданского населения Ливана обеспечивает, прежде всего, наш образ жизни, в котором огромное место уделено безопасности», – с гордостью сказала мне тогда Сайда.

Житель прифронтового поселка Зайцево Эдуард К., считает, что следовало бы взять на вооружение опыт другим стран, которые достаточно долго живут в состоянии вялотекущей войны. «Мы ведь такого опыта не имели. Как видим, и руководство нашей Республикой тоже. Я тут заглянул в интернет и нашел опыт переоборудования подвала в бомбоубежище. Израильтянин один давал. У них постоянно стреляли до 1962 года, – делиться со мной Эдуард. – Я уже начал углублять подвал, 5 метров пока глубина. Прочитал, что есть также специально обшитые комнаты в каждом доме».   Он показывает мне фото из интернета. «Вот смотри, жители этого дома отделались только ранениями и остались в живых после прямого попадания ракеты «Град». Конечно, личное бомбоубежище – это пока из области фантастики. Но со временем можно всему научиться. А всех договорщиков по Донбассу стоило бы собрать в подвале на Трудовских или в Зайцево, чтобы поняли, что к чему», – добавляет мужчина с улыбкой.

*****

Пока в прифронтовой зоне стоит тишина,   звенящая стрекотанием кузнечиков. Местные жители с удивлением и страхом воспринимают ее — не знают, как надолго такая тишина, может, это признак длительного перемирия или затишье перед бурей.

Самые активные в красной зоне, те, кто еще имеет силы и возможности, уже начали действовать по принципу «спасение утопающих — дело рук самих утопающих», не дождавшись помощи от местной власти. Кто-то объединяется в артели для обустройства подвалов под своим разрушенным жильем, день за днем рискуя там остаться навсегда. Кое-кто пытается выжить с помощью нелегального провоза продуктов питания, кто-то стал гнать самогон с доставкой полуподпольным «наливайкам». Самые продвинутые, те, которые привыкли «рассчитывать только на себя», не надеясь на государство, переходят к средневековому натуральному хозяйству. Что ж делать, если местная власть, по большей части, ничего конструктивного и перспективного не выдвигает и не предлагает. Но каждого жителя прифронтовой зоны по-прежнему все-таки интересует вопрос, когда чиновники хотя бы заметят проблемы, касающиеся ее граждан, не говоря уже о реальной помощи, в которую, кажется, уже никто не верит.

Наталья Залевская специально для ИА «Новороссия»