Юрий Крупнов: Спасти Украину может только большой интеграционный проект России

Чем грозит массовая миграция жителей Украины в Европу? Зачем украинским властям понадобилось проводить перепись населения? Что может предпринять Москва для сохранения России и нового интеграционного проекта? Почему национальной идеей России должна стать многодетная семья? Об этом ИА «Новороссия» рассказал председатель Наблюдательного совета Института демографии и миграции Юрий Крупнов.

ИА «Новороссия»: Глава МИД Украины Климкин на встрече с ветеранами «АТО» заявил, что через несколько лет половина жителей покинет Украину и будет проживать в других странах. По мнению украинского министра, в этом нет ничего страшного. Насколько массовая миграция является проблемой для Украины и для геополитических интересов России?

Юрий Крупнов: Это колоссальная проблема, поскольку для минимально необходимого развития экономики, для сохранения некоторой стабильности необходимо хотя бы воспроизводство численности населения. И все ведущие мировые экономисты абсолютно однозначно указывают на то, что проблема с уменьшением населения в государствах напрямую ведет к колоссальному ущербу для экономики. Нехватка рабочих рук невосполнима даже при помощи какой-то фантастической форсированной миграции. Конечно, здесь можно любые теории строить, но по факту это колоссальный ущерб.

Впрочем, мы все это видели в странах Прибалтики, где включение в зону Евросоюза привело к вымыванию молодого перспективного населения, что в свою очередь привело к колоссальным проблемам в экономике этих государств. Поэтому представлять эту ситуацию как благополучную, политически значимую, это значит так или иначе играть против будущего населения Украины.

ИА «Новороссия»: На Украине последний раз проводилась перепись населения в 2001 году. И вот на днях президент Зеленский подписал указ о проведении новой переписи в 2020 году. Причем в этот раз она будет проводиться с помощью электронных технологий. Как вы считаете, перепись нужна, чтобы показать реальное число населения Украины или же наоборот – скрыть катастрофические последствия миграции?

Ю.К.: Представляется, что благодаря простоте электронного включения и, прямо скажем, возможностям манипуляций с итоговыми количественными результатами, будет нарисовано то, что будет «нужно». Даже если исходить из того, что будут использоваться абсолютно разные телекоммуникационные инфраструктуры и у людей не будет ограничений по доступу к электронным системам учета, то все-таки во всем мире, даже в самых развитых странах, обязательно электронная перепись накладывается на практическую очную перепись конкретными людьми, которые так или иначе посещают дома, заходят к людям, задают вопросы и т.д. Потому что чисто виртуальный контакт ни о чем не говорит. Человек может сидеть в Буэнос-Айресе и сочинять истории по поводу членов семьи, ситуаций и т.д. Поэтому если перепись будет сведена исключительно к электронному формату, это будет означать, что погрешности будут несовместимы с минимальной репрезентативностью этой переписи.

ИА «Новороссия»: Сегодня миллионы граждан Украины работают в Польше, в последнее время миграция приобрела настолько массовый эффект, что даже жители юго-восточных регионов Украины едут зачастую не в Россию, а в Польшу. Да, сейчас Москва приняла некоторые миграционные послабления, но этого недостаточно. Можно ли еще переломить ситуацию?

Ю.К.: Во-первых, мы понимаем, что для любого человека стабильные условия жизни всегда более привлекательные. Польша в этом смысле достаточно хорошо сочетает с одной стороны остаточные явления более-менее регламентируемого общества, а с другой – минимальные европейские показатели уровня и качества жизни. Поэтому тому, что люди туда отправляются, удивляться не стоит.

Эта проблема связана не только с серьезной экономической рецессией, которую мы видим в Российской Федерации, но и с тем, что Россия до сих пор не выдвинула никакого большого проекта. Ведь Евросоюз – это не просто Польша или отдельные страны, или тем более благополучная Германия – мотор ЕС. Евросоюз – это большая идея для европейцев, которую мы можем проследить с точки зрения ее истории и успешности при всех проблемах и противоречиях.

К сожалению, до сих пор идея Большой России не выработана. Все временные идеологические заготовки, типа Русского мира, практически не работают, потому что за ними не стоит действительно серьезная и идея – это, в основном, пиар.

И проблема заключается в том, что, если говорить грубо, именно Москва как сосредоточие союзной бюрократии, сыграла ключевую роль. Ельцин был орудием этой бюрократии для отделения Москвы и РСФСР от СССР, от союзных республик. Элементарно – декларация о государственном суверенитете РСФСР была принята в июне 1990 года, а на Украине позже. Вот это стремление московской бюрократии отделиться от всех и жить за счет того же сырьевого экспорта с одной стороны, а с другой стороны – за счет распродажи советского хозяйственного комплекса, оно в основе своей по-прежнему доминирует. И возникает странный вопрос – а кто ждет от московской бюрократии больших интеграционных идей? Как от нее ждать? Отсюда и ключевая проблема. Мы же помним, как при Януковиче шла борьба – подписывать документы в Евросоюзом или не подписывать…

У ЕС есть своя длинная политика. Я абсолютно к ней равнодушен, я безусловно играю и играл всегда за Россию, но она есть, ее нельзя отрицать. Есть программы восточного партнерства. А у Москвы, по сути, никакой реальной политики, кроме попытки ситуационной эксплуатации советской ностальгии, нет. Нет проекта интеграционного, нет проекта Большой России. Конечно, есть моменты, которые связаны с языком, культурной близостью, но с точки зрения большой идеи и, с другой стороны, экономической стабильности нас переигрывает Евросоюз. Польша здесь удобный такой хаб, который в том числе служит и для дальнейшего выбора места жительства в Евросоюзе.

Москва не выдвинула никакой интеграционной идеи. И это колоссальная проблема. У нас это центральный вопрос ближайших лет, буквально двух-трех, потому что если не появится интеграционная идея новой Большой страны, которая исторически является собственно Россией, будет поздно. Термин Большая Россия не совсем правильный, потому что Россия – это и есть именно то духовно-историческое сообщество, которое живет не только в границах Российской Федерации, а в границах как минимум постсоветского пространства. Выдвинет Москва такой реальный проект, тогда ситуация изменится, не будет проекта новой Большой страны, тогда ничего не получится.

ИА «Новороссия»: Вы в последние годы пытаетесь донести до российского руководства, что наибольшая проблема России – это грядущая демографическая катастрофа. В этом году по поручению президента Владимира Путина был принят ряд мер по поддержке многодетных семей (помощь по ипотеке, увеличение пособий, выплаты малоимущим). Насколько они эффективны и какие, на ваш взгляд, реальные меры нужно сейчас принять российским властям для того, чтобы переломить ситуацию?

Ю.К.: На самом деле вопросы новой большой страны и демографии тесно связаны. Во-первых, есть фундаментальный вопрос – а зачем люди? Так, по-простому. Есть же масса людей, в том числе называющих себя учеными, демографами, которые пишут, что вообще проблем то особых нет. Будет нас 150 миллионов или 130 миллионов – это в принципе никакого значения не имеет, главное, как они говорят, «качество населения». И это совершенно серьезная точка зрения. Эта же группа ученых говорит о том, что когда рождаемость маленькая и население неминуемо снижается, это признак развитой страны. То есть в африканских странах рождаемость большая, население растет, много молодежи, а в развитых странах – наоборот.

Поэтому трудно говорить о демографии без большого проекта, для которого нужны люди. Я считаю, что проект должен называться «Русский миллиард». Это не означает, что надо говорить буквально о миллиарде человек, но, по крайней мере, к середине ХХII столетия русских должно быть 600-700 млн, как минимум. Вот «Русский миллиард» — это действительно проект, потому что он позволит задать евразийское движение большой страны и элементарно не погибнуть по демографическим параметрам в конкуренции глобальных цивилизаций, где у Китая больше миллиарда населения, у Индии уже больше миллиарда, соответственно у англо-саксов – более полмиллиарда, если брать страны, которые находятся с ними в единой культурно-политической линии, у Евросоюза – полмиллиарда и т.д.

Если в России в этом соревновании миллиардных цивилизаций будет к концу столетия, а это будет, если мы не предпримем колоссальных шагов, 70 млн человек, то о чем мы говорим? Поэтому демография требует большого проекта, но такого проекта пока нет.

Я считаю, что у нашего президента очень правильная линия, которую он сформулировал еще в послании (к Федеральному собранию – прим.ред.) 2012 года, что нормой в России должна стать трехдетная семья. Это абсолютно гениальная национальная идея на ХХI Век. Но это же никто не выполняет, и никто из этого не исходит. Президент много работает с многодетными семьями, пытается решить их проблемы, но правительство, министерства профильные, они вообще не берут это в расчет. Они удивятся, если я приду и скажу, что нормой в России должна стать трехдетная семья. Они скажут – ну ты че, парень, сумасшедший что ли, не положено, не получится, пятое-десятое… Я им скажу – да вы что, это же Путин сказал. Ну они так, в сторону усмехнутся и дальше пойдут работать.

Демография – это следствие роста цивилизационной мощи, и его причина. Если цивилизационной мощи нет, то следствием является прямое вымирание, в фазу которого мы с 1991 года и вступили. Это первый момент.

Второй момент. Если мы не хотим вымирать, и считаем это неправильным, то основное – это культ многодетной семьи. И многодетные семьи должны стать элитой страны. А это значит, что правительство во всех своих решениях, во всех – про налоги на добычу полезных ископаемых, по освоению Арктики, по космическим исследованиям, я уже не говорю напрямую про социально-экономические параметры, должно исходить из того, что нормой в России должна стать трехдетная семья, что многодетная семья – это единственный способ остановить вымирание страны. Но опять же – из этого никто не исходит.

Да, решили помочь с ипотекой. Это очень важно, но ипотеку, по самой щадящей статистике берут только 5-7% от многодетных семей. А что делать с 95%? Решили помочь тем, у кого критерии нуждающихся. То есть у людей прожиточный минимум не выходит на человека – мы им дадим некое вспомоществование. Отлично. А у кого не 11 тысяч, а 12 тысяч на человека выходит, мы что им скажем – привет? В этом смысле просто нет политики, нет целевых функций, которые бы имели историческое значение. В этом основная проблема. Это то же самое, что мы говорили о новом проекте большой страны, и из этого нужно исходить.

ИА «Новороссия»: И все-таки, есть какие-то реальные конкретные меры, которые необходимо предпринять в ближайшие годы?

Ю.К.: С точки зрения и демографии, и большой политики, нужно сделать ставку на абсолютное стимулирование четвертого ребенка. Четвертый ребенок родился – семья попадает в условный коммунизм. На каждого человека хотя бы по 15 квадратных метров жилья. К примеру, пятеро детей, двое родителей – у них должно быть жилье хотя бы 100 квадратов. В каждой такой семье должен быть дом и квартира. Соответственно помощь в инфраструктуре, в обеспечении жильем – до 70% расходов прямо или косвенно должно быть закрыто государством.

Второй момент – это форсированная индустриализация в стране, потому что кормилец должен иметь возможность зарабатывать своим профессиональным трудом деньги, которые будут кормить семьи. Без формированной индустриализации этого не добьешься.

И третий момент – сделать социальный стандарт. Каждый ребенок должен иметь прожиточный минимум вне зависимости от того, в какой семье он живет – в однодетной или десятидетной. Условно говоря, 20 тыс. рублей в месяц. Если родители зарабатывают сейчас на одного ребенка 20 тыс. в месяц – понятно, а если пятеро детей и получается по 7 тыс. в месяц на ребенка, то соответственно на каждого ребенка 13 тыс. надо доплачивать. Это такие, грубые расчеты, но суть понятна.

Это значит, что культ многодетной семьи ставим как национальную идею и фактически реализуем ее через такого рода решения квартирного, зарплатного и социально-базового вопросов.

ИА «Новороссия»: Получается, что от реализации большого интеграционного и демографического проектов зависит будущее как Российской Федерации, так и остальных русских территорий?

Ю.К.: Тут не то что зависит, а просто, с моей точки зрения, и выбора никакого нет, потому что если это не сделать, то и Россия, и Украина просто исчезнут из истории. То есть даже если и останутся в каком-то формате, но ничего сущностного и суверенного не останется. Это будет возможно в более изощренных иезуитских формах. То есть не с прямым развалом страны, как в 1991 году, но от этого суть не меняется. Просто и в России, и на Украине большая часть население будет иметь польское, венгерское гражданство, виды на жительство, а может скоро уже и китайское и т.д. Если люди будут рожать детей в чужих странах, а элиты учить детей в чужих странах, это все привет к тому, что с точки зрения этно-демографической, даже при сохранении границ государств и каких-то внешних атрибутов суверенитета, идентичность будет трансформирована и по сути вся специфика русских, а это и украинцы и белорусами, идентичность русских будет просто поломана. Поэтому строить иллюзии не стоит.

На самом деле, если убрать все внешние яркие отвлекающие моменты, то основное, что произошло с Украиной, да и с Российской Федерацией, только чуть в другой форме, — это резкий удар по идентичности и фактически слом этой идентичности. Когда люди вообще не осознают себя русскими, имеющими собственное историческое движение. Не важно Киев это или Москва. Поэтому еще несколько лет такой ситуации, и мы перейдем точку невозврата.

Беседовал Тихон Гончаров.