Страсти по трубопроводу

Буквально накануне произошло два довольно примечательных события, напрямую касающихся российских внешнеэкономических интересов на важнейшем, если так можно выразиться, «трубопроводном» направлении. Во-первых, один из основных партнёров российского «Газпрома» по проекту «Северный поток — 2» — германская энергетическая корпорация Uniper — устами своего руководства заявила, что из-за возможных санкций США готова покинуть проект. Заявление довольно знаковое, поскольку до сего дня европейские партнёры «Газпрома» так явно не высказывали опасений из-за американских ограничительных мер.

Тут необходимо отметить тот факт, что сам консорциум по возведению «Северного потока — 2» фактически консорциумом быть перестал, поскольку российский газовый монополист остался единственным акционером головной компании Nord Stream 2 AG. Тем не менее Uniper, а также Shell, OMV, Engie и Wintershall являются инвесторами проекта, отвечающими за привлечение средств под масштабную стройку. Выпадение Uniper из пула инвесторов проекта способно в действительности серьёзно осложнить финансовое положение «Газпрома» на европейском направлении. Однако атака на партнёров России в лице германских нефтегазовых и энергетических концернов не была бы в лучших традициях англосаксов настолько изящной, если бы параллельно этому не происходили события на других фронтах газовой войны.

Как следует из данных опубликованной «Газпромом» отчётности по МСФО, ещё в конце мая текущего года суд в Нидерландах арестовал принадлежащие российскому концерну акции «Голубого потока», который является совместным предприятием «Газпрома» и итальянской компании ENI. Примечательно, что «Голубой поток» является оператором одноимённого трубопровода из России в Турцию по дну Чёрного моря и таким образом затрагивает ещё один болезненный вопрос в геополитическом противостоянии России и Запада, который касается взаимоотношений с Турцией и позиции Анкары по трубопроводным проектам в районе «Южного энергетического коридора». Российская доля в «Голубом потоке» при этом арестована в счёт претензий по спору с «Нафтогазом», по которому украинскому газовому монополисту была присуждена сумма в размере 2,56 миллиарда долларов.

И опасения касательно выхода германского бизнеса из совместных проектов с «Газпромом», и обеспечительные меры в отношении крайне ангажированного и уже оспоренного решения о взыскании «долга» перед «Нафтогазом» укладываются в общую тенденцию, которая состоит в том, что США, судя по всему, оказывают колоссальное давление на всех участников совместных с Россией проектов и нацеливаются не только на «Северный поток — 2», но и на другие российские трубопроводные проекты. Собственно, как подчёркивали неоднократно влиятельные американские аналитические центры, пожалуй, единственное, что может действительно серьёзно повлиять на Россию в экономическом плане, — это проблемы и препоны в экспортных маршрутах российских ресурсов.

Не надо забывать в этой связи и то, что второй пакет санкций против России, который должен включать в себя ограничения на покупку российского долга и прочие меры, вполне может быть дополнен прямыми ограничениями по СП-2, которые могут включать в себя запреты на сделки с «Газпромом», арест активов российских нефтегазовых корпораций, а также некую «лайт»-версию отключения от SWIFT, но в варианте, применимом к коммерческим компаниям. Возможно, это будут меры по блокировке транзакций или вообще невозможность проводить платежи в долларовой системе. В общем-то, набор опций у Вашингтона остаётся довольно широким и потенциальный ущерб от них даже для собственных нефтяных корпораций, судя по накалу русофобии, могут признать приемлемым и обоснованным.

В этой связи очень многое будет зависеть от позиции российских партнёров в Европе и опять-таки Турции, которая на фоне нарастающих разногласий с США и своего стратегического положения у самых южных ворот Европы начинает играть важнейшую роль в проектах российского газового транзита. Надо объективно признать: сейчас борьба за продолжение трубопроводных проектов является важнейшим участком работы — не только бизнеса, но и дипломатов с военными. Мы действительно очень сильно, если не критически, зависим от этих поставок и перспектив расширения энергетических коридоров. Велика и зависимость от западных финансовых и фондовых рынков. Несмотря на ряд важных шагов, таких, в частности, как радикальное сокращение вложений в американские трежерис, мы очень плотно вписаны в долларо-центричную систему международной торговли. При введении санкций против СП-2 и других трубопроводных проектов (чего нельзя исключать в нынешней обстановке) Россия столкнётся с большими трудностями при обслуживании внешних финансовых потоков и обязательств, а российские корпорации лишатся возможностей вести хозяйственную деятельность за рубежом и даже банально расплачиваться с поставщиками и подрядчиками.

Цель всей этой свистопляски понятна — максимально сократить поток экспортной выручки в Россию, вызвав тем самым давление на валютном рынке и колебания национальной валюты с перспективой очередного витка девальвации. Попутно, конечно, подрывается и репутация российских корпораций на международных рынках. Но, мне думается, цель всё же поставлена другая, и она находится целиком в логике технологий экономического саботажа, апробированных США в странах Латинской Америки ещё в 60–70-е годы, наиболее хрестоматийным из которых является пример Чили. В Чили, напомню, путём резкого обвала на мировых рынках цен на медную руду искусственно создали тяжелейший экономический кризис, что в итоге и привело к падению законного правительства в результате военного переворота. Россия, понятное дело, обладает большим запасом прочности, однако история доказывает, что американцы любят действовать по шаблону. Правы мы в своих предположениях или нет, покажет уже ближайшее время, а пока российское правительство запасается золотом, аккумулировав уже 17% от мирового его объёма в хранении.

Источник: life.ru

Автор: Илья Ухов

Мнение автора статьи может не совпадать с мнением редакции