Станислав Смагин: Победа с привкусом недосказанности

Десять лет (удивительное дело – кажется, это было вчера) прошло с момента «пятидневной войны» и «принуждения Грузии к миру». Можно сказать, что это было событие, сравнимое по значению и эффекту с возвращением Крыма, а в чем-то даже его чуть превосходящее. Что касается внешнего мира – мы через полтора года после мюнхенской речи Путина показали, что не только словом, но и делом можем пересматривать антирусский миропорядок и систему международных отношений на постсоветском пространстве. На родных просторах – национальный консенсус вокруг одобрения действий российской власти объединил самых разных людей: Григория Явлинского, Алексея Навального, Бориса Кагарлицкого, Владимира Рыжкова, Михаила Барщевского.

Даже В.Шендерович, раскритиковав Кремль, признал, что «непосредственно операцию с четверга на пятницу начал Саакашвили, и его действия, безусловно, попадают под формулировку “военное преступление”», «Саакашвили — военный преступник по нескольким пунктам, включая вероломство, которое тоже является преступлением, за которое судят в Гааге». Даже Ю.Латынина, обругав российскую власть и обвинив ее в агрессии, добавила: «Что, собственно, теперь сказать? В танках, в БТР-ах 58-й Армии сидят наши солдаты. В самолетах, которые бомбили сегодня ночью гражданские объекты, сидят наши летчики. Я могу только пожелать им победы, хотя я прекрасно понимаю, что это будет победа премьера Путина, победа его окружения, победа над возможным возвратом России к нормальной жизни, потому что ни один гражданин страны в здравом уме и твердой памяти не может желать ничего, кроме победы собственной стране, за исключением, конечно, товарища Ленина, который желал поражения России в Первую мировую».  Хотя и тогда не обошлось без персонажей вроде Касьянова, Илларионова и Новодворской, бичевавших Россию и желавших ей зла безо всяких оговорок. Их столь же неадекватные сторонники ставили на аватары в Интернете душещипательные надписи типа «ягрузин», по традиции проявив себя как крепкие государственники – только когда государство – грузинское (украинское, американское, ичкерийское, главное – нерусское и антирусское). Но это все-таки были совсем уж неадекватные маргиналы.

Штык автомата, приклад которого затолкал галстук в горло Саакашвили, стал пером, выписавшим руководству государства беспрецедентный мандат доверия. Однако, увы, галстук в горло данному персонажу был засунут лишь символически, а не на практике. И с этого печального факта нужно начинать анализ не радостно-победных, а противоречивых последствий той кампаний. С высоты десятилетия видно, что их довольно много.

Российская власть отдала «стоп-приказ», и наши танки не вошли в Тбилиси. Мы не наказали персонально Саакашвили, как кровавого военного преступника, и мы, победив грузин на поле, не сумели закрепить эту победу политически, точнее, закрепили ее в стиле Версальского договора, который французский маршал Фош провидчески назвал «не миром, а перемирием на двадцать лет».

Не так давно известный писатель и публицист Лев Вершинин поделился информацией о некоторых незаметных обывательскому глазу процессах, происходивших накануне августа-2008: «В самом начале 2008 года, когда уже даже до московских элит дошло, что атака переизбранного Мишико на Южную Осетию (про Абхазию уверенности не было) — дело нескольких месяцев (указывалось даже самое удобное для такой атаки время, как позже оказалось, правильное), на очень высокий московский стол легла (и есть мнение, что дошла до самого высокого) аналитическая записка, где рассматривалось, что следует делать в этом случае. В частности, речь шла о том, что оставлять Мишико на троне нельзя, потому что после него Грузию уже в сферу влияния Москвы не вернешь, но подчеркивалось, что прямое вторжение со взятием Тбилиси, пусть и в ответ на агрессию, тоже недопустимо. В качестве единственного конструктивного варианта предлагался, после того как атака захлебнется, марш на беззащитный Тбилиси колонн войск под зелено-красно-белым знаменем с ладошкой и желто-бело-алым стягом с грифоном, а также добровольцев из других регионов Грузии, которые достала политика Мишико. При таком варианте весь политес был бы соблюден: граждане Грузии (каковыми были на тот момент и абхазы, и осетины, не говоря уж об остальных), сбросив непопулярную власть, могли бы созвать что-то типа Констуционной Ассамблеи и принять новый Основной Закон, превратив страну в федерацию с коллегиальным руководством во главе, — а далее понятно: вариант БиГ [Боснии и Герцеговины]».

Вполне возможно, такой вариант действительно был бы уместнее. Вершинин, кстати, упомянул о нем впроброс, в разговоре об украинской кровавой жатве 2014 года, проводя параллель с существовавшими в московских кабинетах аналогичными планами конфедерализации «незалежной» усилиями, формально, ее собственных граждан. Был ли такой вариант плана «нам нужна вся Украина» адекватным реальности? Сильно сомневаюсь, слишком уж неестественна Украина в ее «международно-признанных границах» 1991 года и слишком самим фактом своего существования заточена на создание нескончаемых проблем Российской Федерации. К тому же значительной части украинской территории вместе с ее жителями есть куда на полном основании податься – собственно, в Россию (а вот на остальных землях можно и дружественный режим поддерживать). В грузинской мини-империи полное право на воссоединение с РФ и конкретно Северной Осетией имела и имеет Осетия Южная. Абхазы – чуть менее очевидное и более проблематичное по реализации право воссоединиться с российскими адыгами. Большинству остальной пестрой мозаики земель и этносов приткнуться, если говорить именно о кровном родстве с кем-то из окружающих больших народов, не к кому, и крайне желателен единый центр управления во избежание хаоса.

Нежелание Абхазии и Ю.Осетии оставаться в составе пусть даже «конфедеративной демократической Грузии» совершенно понятно – нам ведь и в 2014 году было понятно нежелание Донбасса оставаться в потенциальной «демократической антифашистской Украине», сейчас же об этом и вовсе неуместно говорить. Понятны и мотивы признания независимости республик Москвой. Кроме, собственно, желания помочь республикам, это и стремление по горячим следам хоть как-то зафиксировать победу, и месть Западу за признание несколькими месяцами ранее, вопреки всем российским протестам, независимости Косово с цинично-издевательской припиской «уникальный случай, не являющийся ни для кого примером и прецедентом». Но в любом случае, надо было радикально переформатировать и остальную Грузию, как затем и Украину, «финляндизировать» ее и заставить хотя бы неформально признать развод с Сухумом и Цхинвал. Сам по себе разгром противника, даже самый тотальный, очень мало что значит, если он потом попадает под контроль конкурирующего геополитического центра силы. Мы разгромили в 1945 году Германию, но ее западная часть, оказавшись под пятой «уважаемых западных партнеров» и став ФРГ, вплоть до начала 1970-х претендовала на бывшие немецкие земли в составе СССР, Польши и Чехословакии, а ГДР в итоге все-таки поглотила. Япония по сию пору претендует на Курилы.

Отказавшись и от варианта «предельно конфедерализированная и финляндизированная Грузия в международно-признанных границах», и от варианта «конфедерализированная и финляндизированная Грузия, закрывшая глаза на уход Абхазии и Южной Осетии», мы получили Грузию еще более русофобскую и прозападную в минус – а в плюс две мало кем признанные республики, находящиеся на нашем финансово-экономическом довольствии и, если говорить об Абхазии, крайне неоднозначно относящиеся к гостям из России. Нет, мы их не бросим. Да, мы поступили совершенно правильно, придя им на помощь. Но конкретные и чрезвычайно значимые аспекты этой помощи были непродуманными, а стратегические решения –очень спорными. То же самое можно сказать и про крымско-украинско-донбасский клубок.

Вообще украинский и грузинский вопрос связаны между собой предельно тесно. Бойцы УНА-УНСО участвовали в грузино-абхазской войне на стороне грузин. Они же, как буквально на днях сообщила Генпрокуратура Южной Осетии, в 2008 г. были участниками геноцида народа республики. Некогда популярный советский артист, а теперь великодержавный грузинский имперец В.Кикабидзе, обидевшийся на Россию, нашел новый свет в оконце в «революции гiдностi», давая концерты в пользу «бойцов АТО» и признаваясь, что кабы не преклонные его года – его богатство, сам бы пошел забарывать бурятских конных танкистов. Во влажных мечтах российских «либералов» безоговорочная геополитическая капитуляция России видится как вход одновременно украинских войск в Крым и ЛДНР, грузинских в Абхазию и Южную Осетию, а молдавских в Приднестровье – и, надо сказать, если такая капитуляция, не дай Бог, произойдет, она именно так и будет выглядеть. Все это следствие паллитативных полумер и острого дефицита системности мышления.

А вообще воспоминания об августе-2008 трагические – все-таки война, да еще по горячим следам геноцида – и одновременно светлые. Была победа нашего оружия. Было потрясающее национальное единство – и в плане единства разных политических сил, и в плане ратного и тылового соработничества разных народов России: один из главных героев той сечи – подполковник Константин Тимерман, русский немец. Было ощущение, что старик Фукуяма слегка приврал насчет конца истории, и наша страна сыграла важную роль в разоблачении этого лукавства. В общем, это была славная охота. Жаль, что до полянки, куда упала сбитая добыча, мы толком не добрели.

Станислав Смагин, главный редактор ИА «Новороссия»