Станислав Смагин: Без Порошенко список неполный

Сообщение о том, что власти Российской Федерации, наконец-то, ввели финансово-экономические санкции против целой плеяды украинских элитариев, вызывает смешанные чувства. С одной стороны, отечественное правящее сословие, наконец-то, вроде чуть образумилось и начало разговаривать с украинскими «партнерами» на самом понятном обеим сторонам языке — языке дензнаков, дебета и кредита. Московские и киевские верхи, при наличии ряда типологических различий, имеют общий корень, генезис и схожи в главном — примате частных интересов над национальными. На Украине, охваченной идейностью (для русского человека — безусловно дурной, преступной, чудовищной и убийственной), так называемому «политикуму» приходится значительно тщательнее маскировать свой корыстный интерес от пребывания у рычагов и потоков. Но маскировать — не значит совсем отбросить. Поэтому санкции — вроде бы шаг в нужном направлении, удар по значимому и уязвимому.

Собственно, российская власть и раньше говорила и думала в этой же понятийной системе координат, но с принципиально иным акцентом: «Други, у нас же все интересы повязаны над границей, под границей и помимо границы, что ж вы бушуете?». Теперь — вроде как по-другому: «Ага, интересы переплетены, этим и воспользуемся, в это-то и потыкаем».

Предыдущий почти уже пятилетний отрезок отношений Москвы и Киева, когда Киев яростно «воевал» с Москвой, при этом активно торгуя и получая все необходимое, в том числе и для нужд «АТО», Москва же и вовсе «не явилась на поле боя», напоминает мне «странную войну» на Западном фронте с сентября 1939-го по весну 1940-го; да, я постоянно сравниваю российскио-украинские отношения и весь их международный контекст с событиями Второй мировой, но что поделать, если это самая подходящая рамка аналогий. Так вот, Англия и Франция, вроде бы объявив войну III Рейху, всееще находились под благодушным гипнозом Мюнхенского умиротворения. Франция к тому же, предельно обескровленная в Первую мировую, находилась в состоянии общественного разложения, ценностной дезориентации и управляли ей, как справедливо заметил во время предвыборной кампании 1936-го года коммунист Морис Торез, «двести семей», ставившие свои барыши выше государства и народа.

В итоге мир увидел ту самую «странную войну», о которой красноречиво рассказывает монументальная советская «История Второй мировой войны»: «На западном фронте установилось полное затишье. Французский корреспондент Р. Доржелес, посетивший в то время войска, писал: «…я был удивлен спокойствием, которое там царило. Артиллеристы, расположившиеся у Рейна, спокойно глазели на германские поезда с боеприпасами, курсирующие на противоположном берегу, наши летчики пролетали над дымящимися трубами заводов Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главная забота высшего командования состояла в том, чтобы не беспокоить противника» (R. Dorgeles. La drole de guerre. Paris, 1957, p. 9).

Не тревожил в это время англо-французские войска и вермахт. 18 октября 1939 г. германское командование издало директиву № 7, которая обязывала немецко-фашистские войска на западном фронте воздерживаться от активных боевых действий. Разрешались лишь ограниченные действия разведывательных подразделений и полеты разведывательной авиации. Война, по словам генерала Бофра, стала казаться «каким-то гигантским сценарием молчаливого соглашательства, при котором ничего серьезного произойти не может, если мы будем корректно играть нашу партию» (А. Вeauire. Le drame de 1940, p. 198.). Во французских и британских штабах царила уверенность, что воюющие державы придут в конце концов к компромиссу.

Когда известный консерватор Л. Эмери предложил министру авиации Великобритании К. Буду сбросить зажигательные бомбы на лесные массивы Германии, Вуд ответил: «Что вы, это невозможно. Это же частная собственность. Вы еще попросите меня бомбить Рур…» (Цит. по: Л. Мосли. Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Перевод с английского. М., 1972, стр. 373.). И английские бомбардировщики вместо бомб разбрасывали над Германией миллионы листовок».

Через полгода немцы ВНЕЗАПНО начали наступление против стран, находившихся с ней в состоянии войны, и Франция пала за сорок дней, а Англию спасло лишь то, что всегда ее спасало от разного рода «непобедимых армад» — островное положение. И книги с названиями типа ««Я обвиняю!» Правда о тех, кто предал Францию» имели тогда полное право на существование. И если мы не хотим, чтобы украинские войска с солидным западным военно-политическим прикрытием завтра оказались в Донецке и Луганске, а послезавтра у стен Севастополя, Воронежа и Ростова, нам уже сегодня нужно не стесняться бомбить собственность украинских тузов, для начала — бомбить хотя бы в кавычках.

С другой стороны…Санкционный список, конечно, внушительный: 322 физических, 68 юридических лиц, среди фигурантов — министр внутренних дел Аваков, бывший премьер-министр Яценюк и бывший лидер запрещенного в России «Правого сектора» Ярош, старший сын пана Порошенко — Алексей, лидер «Батькивщины» и фаворит президентских выборов-2019 Тимошенко, лидер ВО «Свобода» Тягнибок, лидер Радикальной партии Ляшко, глава СНБО Турчинов, председатель Верховной рады Парубий, генеральный прокурор Луценко. Но вот сам Порошенко в этот перечень не попал, как и премьер Гройсман. Д.С.Песков прокомментировал сей факт так: «Традиционно президенты не включаются в списки. Это запредельный шаг». Оно, конечно, так — вот и США против российского политического руководства заградительные меры не вводят. Но то, что кровавый военный преступник Порошенко, давно совершивший по отношению к Донбассу, да и к Российской Федерации массу «запредельных шагов», по-прежнему является рукопожатной персоной, исключением из правил — факт прискорбный и симтоматичный. Да и реальность санкций против тех, кто в список все-таки попал, отнюдь не очевидна. Может, перед нами очередное подмигивание и попытка укоризненно погрозить пальцем, просто чуть энергичнее, чем раньше.

Поэтому украинские журналисты, расследующие бизнес Порошенко и его друзей в России и иронизирующие по поводу их «непримиримости к ворогу», и госпожа Тимошенко, уже успевшая удивиться отсутствию Порошенко в списках, — наши условные и ситуативные союзники. Поймите правильно, в каком смысле союзники — в том же, в каком союзником можно считать Филарет (Денисенко), своими «патриаршьими» амбициями усложняющий процесс украинской автокефалии. Люди хотят понимать, что все-таки происходит между Москвой и Киевом — «иду на вы» или странная возня, особо неуместная в свете льющейся крови. Нам тоже хотелось бы это понять. Сегодня в Москве, в Государственном Кремлевском дворце торжественно открылся очередной, XXII Всемирный русский народный собор. Вчера и накануне от самых высокопоставленных лиц звучало много красивых речей про русских соотечественников и Русский Мир. Но Русский Мир и святость активов Порошенко — это малосовместимые понятия. Примерно как Донбасс и Украина.

Станислав Смагин, главный редактор ИА «Новороссия»