Николай Пивоваров: Военная медицина в ДНР — ожидания и реальность

В промежутках между объявлением остановок в общественном транспорте Донецка нередко можно услышать призыв к мужчинам вступать в ряды Вооруженных сил республики. Власти обещают добровольцам высокие зарплаты, социальные гарантии и все необходимое. Однако, как показывает практика, в некоторых случаях проблемы возникают даже с оказанием обыкновенной медицинской помощи.

ИА «Новороссия» обратилось к донецкому врачу, хирургу-онкологу Николаю Пивоварову с просьбой рассказать, как обстоят дела с медицинской помощью военнослужащим.

ИА «Новороссия»: Николай Николаевич, время от времени в медийном поле, в соцсетях вскрываются случаи, когда военные вынуждены обращаться за помощью к общественности в вопросах лечения. Собираются деньги, волонтеры ищут лекарства. Как можно оценить ситуацию с медицинской помощью военным, если посмотреть на вопрос систематически?

Николай Пивоваров: Помощь военными имеет свои нюансы. Чтобы выделить главное, необходимо различить три аспекта общей ситуации в здравоохранении.

Первое — это то, что закреплено в законе. Согласно нашей Конституции медицинское обслуживание в ДНР бесплатное. В этом плане помощь военным ничем не отличается от помощи гражданским.

Второе — реально сложившееся положение дел. По факту медобслуживание у нас платное, и коммерциализация здравоохранения продолжает нарастать. Косвенно это признается даже на официальном уровне, поскольку военнослужащим говорят, что они «получат дополнительный пакет бесплатных медицинских услуг».

И, главное, третье — как должно быть? На этот вопрос есть два противоположных ответа. С одной стороны, существующее положение дел нужно привести в соответствие с законодательством: обеспечить население бесплатными лекарствами и медицинским обслуживанием с запретом частных аптек и медучреждений. Одним словом — полностью убрать бизнес из медицины.

И, наоборот, с другой стороны — привести законодательство в соответствие с существующим положением дел. Юридически закрепить платное медобслуживание и, соответственно, всяческие бизнес-схемы на здоровье граждан.

Вот такая непростая ситуация у нас с медобслуживанием вообще, и военных в частности, если брать ее максимально широко. Лично я приверженец первого: медицина ни в коем случае не должна быть бизнес-ориентированной. А зарабатывание денег — это цель, чуждая предназначению медицины.

ИАН: И все же, возникают ли у военных проблемы с получением медикаментов, медицинских услуг? Помогает ли им государство в тяжелых случаях?

Н. П.: Я могу говорить об онкологической службе. Государство не обеспечивает военных никакой дополнительной помощью. Однако именно военным оказывают добровольную помощь граждане, сочувствующие им, как своим защитникам.

Военные вынуждены тратить на лечение столько же, сколько и гражданские. Какую-то цифру «усредненную» назвать нельзя, поскольку и лечение, и необходимые препараты зависят от болезни. Общая сумма в основном определяется стоимостью препаратов, которая может достигать нескольких десятков и даже сотен тысяч рублей. Затраты на диагностику (в силу общей коммерциализации) тоже могут быть весьма ощутимы для военного.

Что касается зарплаты, то у рядовых военнослужащих с 2014 года зарплата как была, так и остается на уровне около 15 тысяч. Особенно тяжело воспринимать то, что военные рассчитывают на помощь государства, а на деле ничего нет. Все зависит от воли инициативных начмедов и командования воинских подразделений. Иногда они пытаются помочь заболевшим и находят способы сделать это. Но также нередки противоположные случаи — когда их пытаются уволить задним числом (до возникновения заболевания).

ИАН: Для чего это делается?

Н. П.: Чтобы не оплачивать не только лечение, но и больничные листы.

ИАН: Если у военного совсем нет денег, как он выходит из ситуации?

Он — никак. Если только не помогут обычные люди, отзывающиеся на просьбы о помощи в социальных сетях.

ИАН: Вопрос другого характера. Как вы можете оценить обеспеченность республики нужным медицинским оборудованием и препаратами?

Н. П.: Медикаменты по большей части есть и их можно купить в аптеках.

С оборудованием хуже. Очень высок износ необходимых для диагностики аппаратов компьютерной томографии. Немалая часть из них сломана, а парк не обновляется.

Даже платной диагностики людям порою приходится ждать по несколько недель, а стоит эта процедура от полутора до десяти тысяч рублей. Одноразово это немного. Но после первой диагностики требуются медикаменты, а также текущая диагностика с периодичностью в два–три месяца. А это уже вполне ощутимо.

В очереди же на бесплатное обследование порою приходится ждать три-четыре месяца.

ИАН: Как командиры относятся к этому вопросу? Пытаются ли находить средства или наоборот?

Н. П.: Как я уже говорил — по-разному. Некоторые пытаются, некоторые наоборот. Беда в том, что у нас нет четкой централизованной политики в этом вопросе. Поэтому да, все зависит от человека: кто-то действительно поддерживает своих военнослужащих, кто-то отворачивается, не помогая им ни деньгами, ни лекарствами.

ИАН: Можно ли найти в этом вопросе виноватого?

Н. П.: Отвечу хитро, но правильно: в этом виновата идеология главенства денег. Любой, принявший эту идеологию, будет действовать в интересах заработка, а не дела.

Мы подробно говорим о военнослужащих, поскольку сейчас люди живут в условиях военного времени. Именно благодаря им мы находимся в относительно мирных городах — они сдерживают наступление украинских боевиков. На их плечах лежит огромный груз ответственности. Эти люди фактически оказываются или в таких же условиях, как большая часть населения, хотя им обещают, что социальная поддержка будет гораздо выше, что закреплено юридически, или даже в еще более тяжелых.

У людей, находящихся на передовой, намного чаще возникают проблемы со здоровьем. Речь идет о физических ранениях и психических стрессах. Поэтому в общем случае затраты на медобслуживание военных выше.

Отдельная серьезная проблема — реабилитация раненых военных и в целом людей, которые прошли через боевые действия. Люди, которые были ранены, получают кое-какую помощь и поддержку, а остальные, увольняясь из армии, когда у них заканчивается воинская служба, не получают вообще никакой медицинской помощи.

При этом психологические травмы бывают достаточно серьезными. Этот вопрос полностью упущен из виду системой здравоохранения. Им не занимается ни Минздрав ДНР, ни Управление Народной милиции республики. Я знаком с прошедшими через боевые действия военными. Зачастую их не ставят на учет, даже если у них возникают психологические проблемы. Люди, которые требуют физической реабилитации (после ранений и травм), получают некую помощь. У нас есть два основных учреждения для этого — одно в Донецке, второе в Амвросиевском районе.

Те, кто попадают в эти учреждения, говорят, что помощь оказывается довольно-таки неплохая, реабилитация обеспечивается. Однако, по сравнению с требуемым, конечно, этого недостаточно. Системного подхода в этом вопросе я не вижу. Некоторые люди могут добиться этой помощи. В частности, речь идет о тех, у кого есть родственники, которые бегают по инстанциям.

ИАН: В последнее время все чаще поднимается вопрос о законодательном закреплении статуса участника боевых действий. В ЛНР уже есть соответствующие подвижки. Может быть, этот статус поможет решить проблему?

Н. П.: На мой взгляд, сейчас это декларируется не совсем адекватно. В первую очередь, говорят, что будут какие-то социальные льготы и преференции. Однако деньги, которые планируются выделить на обеспечение этой программы, нужно направить на социальную поддержку военных для их адаптации. В частности, люди должны получать психологическую помощь. Их нужно социализировать, для этого необходимо устраивать их на работу на гражданскую службу. Людям, прошедшим через войну, бывает очень тяжело взаимодействовать с коллективом. Этот вопрос должен быть поставлен и решен. Коммунальные льготы — это второстепенная задача. Деньги должны расходоваться рационально, нужно расставлять приоритеты. Люди с психологической травмой должны преодолеть проблемы, получить работу с достойной зарплатой.

Я считаю, военнослужащие должны иметь приоритет при устройстве на государственную службу. Но это тема для отдельного разговора.