Интербригады. Гуманитарный штаб Русской весны

В этом году исполняется шесть лет со времени самых горячих боев, которые происходили на Донбассе летом 2014 года. О Героях этой войны и о людях, которые им помогали, рассказывает журналист ИА «Новороссия» Елена Павлюк. Одним из движений, которые были созданы, когда разворачивалась «Русская весна», стало добровольческое движение «Интербригады».

Движение «Интербригады» образовалось на базе партии Эдуарда Лимонова «Другая Россия». Оно является примером того, как в трудное время можно создать структуру «с нуля», не имея никаких покровителей и «административного ресурса». Более того, многое в движении делалось скорее вопреки окружающей обстановке. Я сама была активным участником этого движения, и хотела бы рассказать вам ряд историй, под разными ракурсами, от добровольцев «Интербригад». Начать хотелось бы с мнения Юрия Староверова, руководителя Центрального гуманитарного штаба «Интербригад» в Москве.

Юрий Староверов, руководитель тыловой службы, расскажет о том, как создавалось движение, как он в него вступил, и о том, как волонтеры и добровольцы пытались помочь восставшему Донбассу:

«В ходе событий в Киеве зимой 2014-го года, мне и товарищам по партии стал очевиден русофобский характер сил, которые позже пришли к власти на Украине. К моменту падения режима Януковича Украина раскололась на противоположные лагеря: олигархический, опирающийся на украинских националистов и русский, который объединил против общей угрозы разнородные силы. В ходе событий на Майдане украинские националисты продемонстрировали крайнюю нетерпимость к русской культуре и готовность уничтожать ее повсеместно, что повлекло за собой мобилизацию русского лагеря. Сначала — движение «Антимайдан», затем массовые движения в русских регионах, в первую очередь — в Крыму, Харькове и Одессе.

После успеха крымской кампании (партия отправила туда добровольцев сразу же, как было объявлено о подготовке референдума о присоединении к России), начались события в Донбассе. Мы в Нижнем Новгороде 5 апреля 2014 года вышли на шествие в поддержку Русской весны. Было задержано около десяти человек, участникам дали разное количество суток ареста.

В спецприемнике нас посадили в одну камеру. На следующий день мы проводили партийное собрание, развесив «по нарам» флаги Крыма, Донецка, Луганска, партийное знамя. Оно было торжественно-праздничным, поскольку в новостной сводке по тюремному радио сообщили, что в Луганске протестующие захватили здание СБУ, и схожим образом события развиваются в Донецке.

С этого началось мое активное участие в Русской весне. Вскоре в Нижнем Новгороде мы развернули сбор гуманитарной помощи и стали принимать вещи и продукты для Донбасса, чем занимались всю весну».

«Часть нацболов, которые отправились добровольцами в Крым, оказались в Славянске и Краматорске. Другие влились в ряды донбасского ополчения в ряде городов. Благодаря им партия имела полную картину происходящего на Юго-Востоке. Было очевидно, что гражданская война на Украине, о которой мы предупреждали несколько месяцев назад, вошла в горячую фазу.

Ко времени, когда начались первые боестолкновения с ВСУ и обстрелы населенных пунктов Донбасса, отправлять гуманитарную помощь стало недостаточно. Партия приняла решение о создании добровольческого движения для отправки добровольцев на фронт. Так появились Интербригады. Заявление о создании Интербригад было опубликовано в мае 2014 года.

Движение создавалось как непартийное, но под нашим организационным руководством. Его целью была организация всесторонней помощи жителям Юга-Востока Украины в защите своей земли, языка и культуры от украинского национализма. Конечно, если бы огонь русского национального восстания с Донбасса перекинулся на другие области Украины, Интербригады поддержали бы борьбу и там. Руководителем движения стал один из центральных партийных координаторов, член исполкома «Другой России» Сергей Фомченков».

«В начале лета ко мне обратилось партийное руководство. Мне поставили задачу возглавить работу Интербригад в тылу, в то время как многие рядовые активисты и офицеры партии уехали налаживать работу по военной части в Донбасс. Я переехал в Москву и стал руководителем тыловой службы движения.

Поскольку собственных ресурсов у движения не было, использовались ресурсы партии. Партийный штаб, располагавшийся в подвале дома в районе метро Войковская, стал складом гуманитарной помощи и центром координации волонтеров. Все основные задачи лежали на партийцах. Наши организации в регионах превратились в филиалы по сбору гуманитарки и вербовочные центры для добровольцев. И так далее.

В штабе не было вентиляции и чувствовался постоянный недостаток кислорода. Хорошо, что был душ. Мне и некоторым другим партийцам доводилось проводить в штабе довольно много времени, часто приходилось ночевать. Отдых, прямо скажем, неважный. Питались здесь же, на мелочь, собранную за день на точках сбора гуманитарки, а бумажные купюры пересчитывали и убирали в сейф для закупок снаряжения для бойцов. Мы не видели мяса, овощей или фруктов, обычно это были самые дешевые полуфабрикаты из «Ашана». В общем, комфорта мы не знали и работали сколько могли вытянуть, в поте лица.

Задачи сыпались «как из ведра». Поначалу нужно было развернуть точки сбора гуманитарки, отладить сбор средств. Начиная с ежедневных пикетов у метро «Войковская», мы пришли к трем-четырем ежедневным точкам. Сбор осуществлялся в две смены, на каждой точке находились один-два человека. Этим могли заниматься только проверенные и надежные люди, на кону стояла репутация партии, которую нельзя было запятнать. Ни одного случая присвоения или нецелевого использования средств за время сбора гуманитарки у нас не было».

«Поскольку людей постоянно не хватало, нередко случалось так, что сбор гуманитарной помощи проводил один человек. Ему надо везти (автомобилей у нас не было) увесистый рюкзак со сборной металлической палаткой, коробкой для сбора и различной наглядной агитацией на метро, потом самостоятельно собрать палатку, правильно разместить всю агитацию и дежурить несколько часов, затем произвести всю операцию в обратном порядке. По прибытию в штаб закрытая на замок коробка для сбора денег открывалась, из нее извлекались и пересчитывались средства, получившаяся цифра фиксировалась в документации.

Во время сбора гуманитарки возможны были трения с полицией, нападения «майданутых». Такие ситуации происходили, но без особых потерь с нашей стороны, и воспринимались как рабочие моменты.

Нередко люди приносили тюки с вещами и продукты, тогда для того, чтобы их увести на склад, отправлялись еще люди. Наряды на пикеты расписывались на весь день с вечера, хотя бывали и сбои, которые срочно приходилось «затыкать».

Другая часть работы заключалась в общении с добровольцами. Во время подъема движения ежедневно встречался с четырьмя-пятью добровольцами, объясняя, что необходимо брать с собой, как добираться, с кем связываться. Многие люди просто звонили на прямой номер и задавали вопросы.

Собранные деньги тратились на закупку снаряжения для бойцов и медикаментов. С фронта от Фомченкова приходили списки необходимого. Нужно было найти в Москве оптимальное по соотношению цена/качество, закупить и оперативно отправить в подразделение. Часто закупки производились в авральном режиме «военного времени», когда требовалось что-то сделать срочно».

«Неоценимую роль в этом процессе сыграл Дмитрий Ракитин «Буржуй», который благодаря своему опыту, ответственности и умению договариваться с людьми, делал невозможные, казалось бы, вещи. В результате мы успевали закупить все необходимое, и нужных размеров. Когда «заказов» не было, он постоянно искал интересующую нас продукцию, но лучшего качества.

Мало было собрать деньги и закупить «снарягу», она должна была еще дойти до нужного подразделения, попасть к нашим добровольцам, поэтому пришлось налаживать и логистику. Только «свои» водители, только передача лично в руки командирам в ЛНР или на границе. Передача фиксировалась на фото и видео, присылался отчет. Затем он публиковался на наших ресурсах.

Каждая отправка была для нас определенной точкой. Также отправляли мы и «обычную» гуманитарку по мере ее накопления в штабе. Вещи, продукты…

Параллельно Интербригадам, я занимался всеми вопросами Московского отделения партии, которых также хватало.

Иногда удавалось наладить сотрудничество с бизнесменами, благодаря чему, например, мы отправили вещи и подарки для сирот Донбасса на Рождество 2015 г. Их развозили по детдомам и интернатам Донбасса нацболы. Делали и целевые сборы для раненых бойцов, иногда требовались большие суммы на операции.

Случались и курьезы. Например, Захар Прилепин, который, будучи нашим товарищем по партии, долгое время опасался собирать посредством своих информационных возможностей и связей помощь непосредственно для бойцов ополчения, в конце концов поговорил с кем-то «через бывших сослуживцев» и получил пятьсот черных жилетов-разгрузок. Все бы ничего, но на спине знакомыми желтыми буквами была надпись «ОМОН».

Жилеты ждали отправки у нас в штабе, и в это время, случайно или нет (не верю в совпадения в таких случаях), к нам с проверкой зашли оперативники «Центра по противодействию экстремизму». Все жилеты были изъяты, остальное не тронули. Позже пришло понимание, что жилеты российского ОМОНа в окопах Донбасса выглядели бы, по меньшей мере, провокацией.

… Отдыхать было некогда, 24 часов в сутки не хватало, чтобы успеть все. Как только главные задачи решались, сразу же приходилось заниматься второстепенными. Такой жизнью я жил полтора года. За это время я повстречал множество прекрасных людей, с которыми мы шли бок о бок. Со многими идем и до сих пор. Историй была масса, буквально каждый день что-то случалось, и теперь эти истории сплелись в некую пеструю полосу жизни.

Многие товарищи, с кем мы собирали гуманитарку, уехали на фронт, собирался неоднократно ехать и я, но оставить партийное хозяйство было просто некому».

Юрий очень хотел на Донбасс, но оставить «на кого-то» выполнение своих задач — действительно, возможности не было, мы относились к этому идейно. К тому же, после «котлов» и защиты границ в ЛНР и ДНР, все встало на поток – пошли первые гуманитарные конвои, появились «Минские соглашения» — и первые, и вторые. Не нужно было перевозить добровольцев или гуманитарную помощь «степями и полями». Россия стала стороной, которая в рамках «Минска» и «ООН» приглядывает за населением восставших Республик.

К сожалению, после этого народные, созданные «снизу» движения — такие, как Интербригады, попали под раздачу, как и сам Юрий. Против него было сфабриковано несколько административных дел. Не помогли ни грамоты командиров батальонов Донбасса, ни заступничество общественных деятелей. Ему припомнили условный срок «за причинение боли сотруднику ОМОНа на митинге в 2012 году. Заменили это на реальный срок, после чего он уехал в свою «командировку» на три года. А тыловая служба Интербригад в Москве закрылась.

Очень часто, когда кого-то из добровольцев Донбасса задерживают и пытаются депортировать на Украину, возникает ощущение, что одна рука не знает, что делает вторая. Мы с этим сталкивались не раз.

Я продолжу рассказ о ребятах, прошедших через Интербригады, которые были военкорами, ополченцами, тыловиками, а потом добровольцами. Так или иначе, все они вступились за Родину, присягнули ей на верность. И это дорогого стоит. Они — герои нашего времени.

Елена Павлюк