Андрей Коновалов: в западной культурной матрице всегда есть генетическая связь между либерализмом и фашизмом

В этом году исполнилось 75 лет со дня открытия Нюрнбергского процесса, исторического события, названного позднее беспрецедентным. Впервые международным судом были осуждены преступления государственного масштаба и определены принципы мирового порядка на десятилетия вперёд. По словам президента РФ Владимира Путина, которые он произнёс, обращаясь к участникам научно-практического форума «Уроки Нюрнберга», «речь идёт о принципах, которые лежат в основе ценностей послевоенного миропорядка и норм международного права». «Они и сегодня остаются прочной, надёжной базой для конструктивного диалога и сотрудничества, и их забвение, попытки расшатать — это удар по обеспечению безопасности на всей планете», — сказал президент России.

Но выучены ли мировым сообществом до конца уроки Нюрнберга? Об этом ИА «Новороссия» говорит с донецким философом, доцентом ДонНУ Андреем Коноваловым.

ИА «Новороссия»: Сейчас на Украине героизируют боевиков ОУН-УПА, украинские неонацисты проводят факельные шествия в память о Бандере и марши легионеров СС в Риге. Всё это на виду мирового европейского сообщества. На Западе забывают о решениях Нюрнбергского процесса?

Андрей Коновалов: Запад рад бы забыть, но ему не дают этого сделать. Об этом, кстати, свидетельствует проведение международного научно-практического форума «Итоги Нюрнберга», на котором президент России Владимир Путин, обращаясь к его участникам, говорил о том, что выводы, сделанные Нюрнбергским трибуналом, до сих пор не потеряли своей актуальности. Зараза нацизма, которая нанесла огромный вред человечеству в XX столетии, не исчезла, и сейчас то в той, то в другой стране поднимают голову неонацистские силы. Напомню, что, когда в Генассамблею ООН была внесена резолюция об осуждении нацизма, две страны отказались её поддержать. Одна страна нам хорошо известна — это Украина, а другой страной были Соединённые Штаты, главный игрок на сегодняшний день на политической арене. Надо помнить также: фашизм Гитлера во многом реализовался в полной мере благодаря той скрытой финансовой поддержке, которую оказывали США.

Сейчас мир меняется, но мы видим, что основные инструменты влияния на него остались неизменными, они перешли из XIX столетия в XX, а затем и в XXI. Я имею в виду основные глобальные доктрины — либерализм, фашизм и коммунизм, который также в том или ином виде присутствует сегодня и проявляет себя очень активно. Что касается фашизма, это инструмент Запада, который направлен против тех стран, которые представляют для него угрозу. Как известно, главной, экзистенциальной угрозой на протяжении более 500 лет была Российская империя, Советский Союз и в настоящее время Российская Федерация.

ИАН: Попытки Запада «забыть» уроки Нюрнберга, которые сейчас наблюдаются в ряде стран Европы, могут привести к войне?

А. К.: Вполне. Дело в том, что культивирование фашистской идеологии на Украине очень выгодно Западу. Хотя, с одной стороны, все прекрасно понимают, что кукловоды находятся за пределами Украины и там же принимаются решения, но это один из способов надавить на Россию. То, что лежит в основе идеологии нацизма, — это превосходство. Оно может быть связано с какой-то этнической, религиозной или расовой группой. Это неважно, но то, что один считает себя выше другого и полагает, что он имеет право делать то, что другим запрещено, является благодатной почвой, так называемым контентом белого человека. Запад интересен тем, что данная мировоззренческая, идеологическая установка превосходства относительно других пронизывает практически все поры западного общества. Это и образование, и культура, разные профессиональные организации. Для них это естественно. А если мы ещё определённым образом введём систему превосходства против кого-то, то, как правило, достигнем определённых результатов в виде гитлеризма. Гитлера вели, как сейчас ведут Эрдогана. Он не скрывает своих интересов — это восстановление Османской империи, попытка вновь стать одним из если не глобальных, то крупных региональных игроков. Мы сейчас это наблюдаем, как и то, что эти интересы поощряются Западом. Для них главное, чтобы действия Эрдогана вовне каким-то образом пересекались с интересами России. Это видно сейчас на примере Нагорного Карабаха, где за спиной Азербайджана стоит не только Турция, но и прослеживаются интересы Запада. При этом тут очень важно, чтобы твои действия воспринимались как твои, но на самом деле ты служил интересам совершенно других групп.

ИАН: Чем важен урок Нюрнберга?

А. К.: Дело в том, что Запад не хотел устраивать трибунал, на этом настоял Сталин. Они хотели по-тихому ликвидировать основных государственных чиновников, чтобы закрыть дело как можно скорее. А трибунал — это уже юридическое и одновременно политическое событие, в котором, помимо СССР, на тот момент участвовали другие игроки антигитлеровской коалиции — Англия и США. Главное, что выводы, которые были сделаны трибуналом, не имеют срока давности. Фашизм был осуждён как организация и как человеконенавистническая идеология. Поэтому сегодня нацистских преступников на самом деле очень трудно реабилитировать. А если взять тот период, когда Гитлер сделал первый путч в 1923 году, потом, когда он пришёл на демократических выборах к власти в Германии, тогда фашистская идеология для многих казалась альтернативой тому, что было на Западе и одновременно альтернативой тому, что было в СССР. Это казалось некоей новой формой организации жизни людей, с помощью которой можно было решить множество проблем после поражения Германии в Первой мировой войне. И действительно, в Германии начали строиться заводы, дороги, повысился жизненный уровень. Симпатизантов этой модели было много в любой крупной стране, в том числе в США. Никто не понимал тогда всей опасности, которую нёс фашизм.

ИАН: Можно сказать, что и сейчас Запад не совсем понимает? Или старательно делает вид, что не понимает?..

А. К.: Есть известное высказывание Ильина относительно западной культурной матрицы, потому что сегодня разность матриц наблюдается в полной мере: «Сними с любого европейца костюм, и ты обнаружишь мерзость». Если это перефразировать с учётом той реальности, которую мы наблюдаем, можно сказать так: потри любого либерала — и обнаружишь фашиста. Эта генетическая связь между либерализмом и фашизмом, которая сформировалась в западной культурной матрице, безусловно, вызывает определённую озабоченность.

По сути, либерализм, который сейчас существует на Западе, — это диктатура, которая очень жёстко относится к чужим позициям, чужой точке зрения. Причём это касается не только словесного осуждения, но и несёт угрозу физического уничтожения. Несмотря на то, что матричные элементы либерализма могут меняться, основной алгоритм их действий остаётся неизменным. В Норвегии приняли закон, согласно которому люди, плохо отзывающиеся об ЛГБТ-сообществах, могут быть посажены тюрьму. По большому счёту с этого начинал Гитлер, потому что сразу после прихода к власти основные его оппоненты, коммунисты и социал-демократы, в массовом порядке сажались в тюрьму.

ИАН: Осознаёт ли Запад опасность своих «заигрываний» с неонацистами?

А. К.: Дело в том, что у них существует некая аксиома о том, что они могут контролировать неонацистов. В этом плане такая самоуверенность, что другой зависит от тебя, может сыграть с ними злую шутку, если тот, на кого ты поставил, является незаурядной личностью.

По моему мнению, на Западе это понимают, и предпринимаются разные действия, которые эту опасность блокируют. У Рузвельта есть очень хорошее высказывание на этот счёт: «Если то или иное событие, которое произошло, вы считаете случайным, то не надо забывать, что за этим случайным событием всегда стоят интересы тех или иных групп, которым это стало желанным». Поэтому, если что-либо появляется, значит, этому появлению предшествует то, что относительно этого человека, либо движения, либо идеологии принято положительное решение. Потому что инструментов блокировки тех или иных структур или движений у Запада очень и очень много. Но если они это допускают, значит, у них на эту идеологию, на эти социальные группы есть какие-то виды, которые они будут использовать либо сейчас, либо завтра.

ИАН: Значит ли это, что России надо готовиться к новым вызовам?

А. К.: России надо менять своё отношение к миру, к постсоветскому пространству и к партнёрам. Потому что для меня является аксиомой то, что с другим надо говорить на понятном ему языке. Мы, к сожалению, часто говорим с Западом на языке, который понятен нам, но, поверьте, совершенно непонятен для Запада. Потому что у них совершенно иная матрица. Например, Сталин в поверженном Берлине кормил немцев на полевых кухнях, благодаря чему от голодной смерти были спасены сотни тысяч человек. А если бы он убил немцев, тогда бы для немцев это было понятно, потому что он поступил бы так, как поступили бы они. А то, что было сделано Сталиным, для них не было понятно.

Или другой пример. После поражения Германии Запад предложил кастрировать всех немцев для того, чтобы ликвидировать «тевтонский» дух. Против выступил Сталин, и не будь его, я думаю, что массовая кастрация немцев была бы осуществлена, а кто не захотел бы, тех бы убили. Это западная культура, она включает в себя геноцид, нравится нам это или нет. Но это элементы их культуры. Это то, что является элементом их матрицы. И об этом надо помнить.