Станислав Смагин: Борис Патон как добровольно-принудительный украинец

Вчера в Киеве на 102-м году жизни умер Борис Евгеньевич Патон. Легендарный ученый мирового уровня и сын легендарного ученого мирового уровня. Человек, почти семьдесят лет возглавлявший Институт электросварки имени своего отца и почти шестьдесят лет – Академию наук Украины. Обладатель бесчисленного количества достижений и регалий. Очень краткий их список в своем отклике на смерть Бориса Евгеньевича постарался дать украинский президент Зеленский, подведший итог словами: «От нас ушел великий украинец». Интересно, что последний полноценный домайданный премьер Украины Николай Азаров, находящийся сейчас в эмиграции в России, отреагировал так же: «Украина потеряла настоящего украинца!».

Украинца ли?

Что такое вообще «украинец»? Даже если в сугубо этническом смысле – это малоросс или галичанин? Обладатель черных бровей и глаз? Носитель фамилии, оканчивающейся на –ко, -ук или –юк? Любитель шаровар и гопака? Или, если более широко, человек, проживавший в украинских пределах с 1991-года по 2014-й год или проживающий в уже нынешних ее пределах по сию пору?

Очевидно, что черепомерка негодный инструмент для определения украинца, да и паспорт с говором так себе критерии для его определения. Украинец это политический, гражданский, цивилизационный выбор, в котором за последние шесть лет появились еще и заметные морально-этические нюансы.

Борис Евгеньевич был потомственным русским дворянином немецких кровей. Один его дед был русским дипломатом и отставным гвардейским офицером, другой – генералом от инфантерии, героем русско-турецкой войны. Прадед, Петр Патон, тоже генерал от инфантерии, в шестнадцать лет участвовавший в войне 1812 года (представляете связь времен – прадед умершего вчера человека воевал с Наполеоном?). Крестными отца, Евгения Оскаровича, были великий князь Вячеслав Константинович и великая княгиня Александра Иосифовна.

Сам академик – несомненное достояние русско-советской цивилизации. Он говорил, что работает и живет в Киеве, а душа его принадлежит России, что по паспорту и душе он русский. При этом смеялся, что его брата паспортистка записала украинцем, и получилось – один брат украинец, а другой русский. Теперь это поводом для смеха уже не выглядит…

На президентских выборах 2010 г. Патон поддерживал Тимошенко, которая тогда, конечно, не считалась пророссийским кандидатом типа Януковича (в итоге не пророссийского ни на йоту), но и национал-русофобкой типа Ющенко не считалась тоже. Договороспособный центрист, и даже московские элиты тогда раскололись, одни «башни» поддерживали Тимошенко, другие Януковича. А в 2011-м Борис Евгеньевич – уже подписант «письма украинской интеллигенции» в поддержку Януковича, вызвавшего много желчных высказываний.

В 2014-м он осудил присоединение Крыма к России – но это полбеды, это можно понять, тем более что объяснил он позицию вредом от случившегося для своей академии. В 2019-м, кстати, в интервью известной журналистке и противнице майдана Мирославе Бердник он резко высказался против попрания на Украине памяти о Великой Отечественной войне, а на вопрос о донбасском конфликте ответил: «Его нужно решать только дипломатическим путем без крупных военных действий». Достойно. Смущает, правда, оговорка «крупных» — небольшие, значит, допустимы?

Но вот что было между 2014-м и 2019-м, а именно в 2015-м. Борис Евгеньевич встретился с бойцом «АТО», потерявшим обе ноги.

Пообещал «ветерану» всяческую поддержку. Поблагодарил за то, что «ценой собственного здоровья защищал Украину». Пообещал, что его институт «будет работать над усовершенствованием БТР-ов и другой военной техники, чтобы по возможности приблизить победу». Отец Патона, Евгений Оскарович, внес немалый вклад в 9 мая 1945-го – он разработал и внедрил технологию сварки, позволившую значительно увеличить выпуск танков Т-34. Борис Евгеньевич собирался приблизить победу над мирными жителями Донбасса…

Когда же он был искренен? Допускаю, даже верю, что в 2019-м, когда избрание Зеленского ненадолго заставило многих поверить в поворот Украины к миру и относительной вменяемости. А в 2015-м, во время неутихающей вакханалии экстремизма и террора (сейчас возвращающейся едва ли не в двойном размере, да особо никуда и не уходившей), предпочел слукавить. Более-менее догадываюсь и о мотивах. Не за себя переживал, его, мировое светило, при любых взглядах и высказываниях вряд ли кто-нибудь тронул бы. Стремился защитить от окончательного разгрома и «оптимизации» свою академию.

Все понятно. И все равно скверно на душе.

Не он первый, конечно, не он последний. Другой великий украинский ученый русского происхождения, Николай Амосов, в «перестройку» придерживался вполне «прогрессивных» взглядов, затем исподволь проповедовал социал-дарвинизм и воспевал США как мирового гегемона и жандарма. «Образование, культура и демократия, присущие США, стимулируют в других странах «вечные ценности» — сопереживание, свободу, гражданские права и экологию, поэтому гегемония Штатов не грозит миру возвратом к социализму или фашизму. Даже наоборот — гарантирует от таких вспышек в отдельных странах». А вскоре после бомбардировок Югославии он написал: «Совет Безопасности совместно с Европейским содружеством и НАТО успешно останавливают локальные военные конфликты, предотвращая их распространение». Умер Николай Михайлович в 2002-м, немного не дотянув до 90 лет. Стало быть, здоровьем обладал неплохим. Мог в теории прожить еще десять с копейками лет, как Патон, и успеть поприветствовать «майдан» и «АТО».

Боевой офицер Сергей Червонопиский, герой, ветеран и инвалид афганской войны, напротив, в перестроечные годы прославился тем, что с трибуны I съезда народных депутатов СССР громил Сахарова за его клевету на советскую армию. Сейчас – генерал, глава Украинского союза ветеранов Афганистана. Начиная с 2014-м – активнейший сторонник и помощник «АТО», опекун «защитников родины». А одесский митрополит Агафангел? До 2014-го был рьяным сторонником Русского мира, после – стал благословлять все тех «защитников родины» на «боевые подвиги».

У каждого свои причины. Кто-то стал «украинцем в плохом смысле слова» вынужденно и на минуту, кто-то добровольно, с удовольствием и долгосрочно. В обоих случаях больно и неловко, просто в разных пропорциях.

В прошлом году вышел замечательный и весьма недооцененный – потому что громко замолчанный – фильм «Донбасс. Окраина». Один из двух его главных героев – вполне русский этнически солдат ВСУ из Харькова по имени Андрей и фамилии Соколов. Наслушавшись пропаганды, он считает, что воюет против «сепаров», но при этом «Бандеру в гробу видал». В итоге он, поверхностно русский по имени и языку и не менее поверхностно украинец по образу мыслей и паспорту, он становится Русским по выстраданному выбору. Замечательная история, вплетенная в еще более замечательную и пронзительную картину. И реальные прототипы, конечно, есть. Но и обратных историй хватает. И про них тоже надо говорить и, видимо, снимать.

Одно из закономерных или невольных достоинств войны – то, что она высвечивает, кто есть кто и кто на что способен. Да и с испытаниями в мирной жизни схожее дело. Ты можешь порадоваться, потеряв не выдержавшего того или иного испытания друга, мол, лучше сейчас, чем когда пришла бы нагрузка вдвое тяжелее. И все равно хоть на секунду испытаешь сожаление – а точно ли, стопроцентно ли хорошо, что эта слабость его или просто недостаточная сила (верность, цельность, мужественность) вскрылась? А может, и не было бы того сверхиспытания, в котором он бы тебя подвел с еще худшими последствиями?

Можно восхищаться «Молодой гвардией» и другими героями, которых не сломали чудовищные пытки. При этом надо признать, что они – планка, но не стандарт. Таких подвижников много в абсолютных цифрах и не очень много, уж точно не большинство в относительных. От страны к стране, от эпохи к эпохе, от культуры к культуре их может быть больше или меньше. Но никогда не огромная масса. И академик – совсем необязательно герой.

Бориса Евгеньевича Патона никто не пытал и не собирался. Но его мимолетные слова – свидетельство той страшной пытки, которой подверглась наша цивилизация и наш расколотый, на огромных исконно русских пространствах одурманенный народ.

Царство Небесное рабу Божьему Борису. Надеюсь, на небесах его встретят, простят и поймут души тех, победу над кем он обещал приближать. Как ни крути, есть за что простить – в обоих смыслах слова.