Юлия Харламова: Мир после коронавируса будет фрагментированным, а устои России — консервативными

Прогрессирующая пандемия коронавируса COVID-19 изменила и продолжает изменять многие до настоящего времени привычные, и, казалось бы, вечные по своей природе устои и нормы. Карантин, которые ввели практически все большие государства, оказывает негативное влияние на экономику, социальные права и свободу передвижения.

Коронавирус уже начинают называть «черным лебедем», который за считанные месяцы невоенными методами разрушил те мировые экономические связи, которые выстраивались последние 100-150 лет. Страны, которые являлись эталоном гражданских свобод, технического прогресса и высоких технологий стали перед выбором: подвергнуть своих граждан опасности пережить полноценную смертоносную эпидемию, где количество погибших будет исчисляться процентами населения или же подвергнуть свою экономику риску тотальной стагнации. 

ИА «Новороссия» обратилось к профессору Российского университета транспорта (МИИТ), автору книги «Борьба за Евразию в фокусе транспортных геостратегий» Юлии Харламовой с просьбой разъяснить, как коронавирус повлияет на современные взаимоотношения стран, как измениться мировая экономика и какие тренды нас будут ожидать в ближайшем будущем.

ИА «Новороссия»: Как коронавирус повлиял на экономические взаимоотношения между странами и блоками стран?

Юлия Харламова: Новая для всего человечества ситуация, связанная с распространением эпидемии коронавируса существенным образом сказывается на отношениях между разными странами и будет продолжать это делать. По сути, запущена новая модель планетарного переустройства, которая будет связана с различными сферами бытия, то есть не только с экономикой или политикой. Проект глобализации на основе либерализма и монетаризма постепенно уходит в прошлое.

На мой взгляд, проблема пандемии ускорит его уход и очевидно похоронит те элитные группы, которые с проектом глобализации были тесно связаны. Накал этих страстей наглядно демонстрирует ситуация межэлитной борьбы в США, которая может легко перерасти в открытое вооруженное противостояние даже на территории современной Америки. В свое время известный русский политический философ (кстати, выходец из Донбасса) Александр Сергеевич Панарин утверждал, что «мировая западная элита в целом потерпела неудачу в важнейшем из проектов европейского модерна: в проекте приобщения масс к просвещенному творчеству в ходе перехода от индустриального к постиндустриальным обществам. Еще 30 лет назад под индустриальным обществом на Западе подразумевалась социально–экономическая система, в центре которой находится не промышленное предприятие, а университет. Вложения в науку, культуру и образование признавались самыми рентабельными из экономических инвестиций. В перспективе это сулило переход все большей части самодеятельного населения из нетворческого труда в материальном производстве в сферу духовного производства, становящегося массовым. Консенсус между элитой и массой надеялись укрепить на базе творческого принципа.

Однако в последние годы что-то сломалось в этом механизме формационного творческого возвышения. Можно даже сказать, что не столько творческой элите удалось перевоспитать тяготящуюся бременем монотонного труда массу, сколько массе, уставшей от усилий и переориентированной на потребительские ценности, удалось перевоспитать элиту. Или, что, может быть, исторически точнее, среди самой элиты лидерские культурные позиции заняли не те, кто самоотверженно занимались творческим трудом, а те, кто стал специализироваться в области культуры досуга, постигнув все его гедонистические потенции.

Так вместо трудовой миграции из индустриальной в постиндустриальную эру возобладала на уровне и личного, и коллективного проекта миграция из сферы труда в сферу досуга, из творческой напряженности в гедоническую расслабленность. Вопрос о постиндустриальном обществе был решен не на путях новой творческой мобилизации людей, приглашенных к участию в массовом духовном производстве, а на путях их досуговой демобилизации. Стиль и образ жизни западного человека – а он является референтной группой для западников всего мира – стал определяться не творческим, а досуговым авангардом, распространяющим в обществе декадентско-гедонистическую мораль постмодернизма. И, учитывая безусловную культурную гегемонию этого типа, мы вправе спросить себя: а как он воспитает другие социальные группы, и, в частности, господствующую сегодня предпринимательскую группу».

Таким образом, бывший глобальный мир будет все отчетливее распадаться на блоки с новой неоимперской или квазиимперской закваской (Британской, Османской, Китайской, Германской и т.д.). Политическая и экономическая картография мира, которая все чаще конфликтует между собой, будет продолжать это делать, все дальше расходясь в определении территорий и границ актуальной реальности и одновременно создавая новую реальность. При этом экономические отношения между странами уже не будут так важны и необходимы, как это было раннее в рамках капиталистической модели – центр – периферия. Мне представляется, что каждый вновь образованный блок будет стремиться создать свою новую валюту с реальным ее наполнением и обеспечением. Из этого следует, что те, у кого самый мощный запас прочности окажутся в самом выигрышном положении. При всем этом надо также трезво понимать, что раненый зверь – это самый опасный хищник, поэтому глобалисты так просто не уйдут.

ИАН: Какие выводы уже сейчас можно сделать относительно процессов товарооборота между странами (с учетом предварительно озвученных данных о сроках закрытия границ)?

Ю. Х.: Отвечая на этот вопрос важно понимать, что сейчас человечество столкнулось с проблемой перепроизводства товаров и услуг и разделением экономики на виртуальную и реальную, в данном случае я специально упрощаю круг проблем для ясности понимания. Так вот, можно с достаточной долей уверенности говорить о замене марксистского «отчуждения труда» постмодернистским «отчуждением информации». Иначе говоря, в рамках глобальной модели с присущей ей инфраструктурой организации товарооборота действовали одни принципы, а в рамках новой модели будут действовать совсем другие принципы, а также создаваться и оформляться новая инфраструктура. Сами финансовые потоки под воздействием целей и задач функционирования интеграционных группировок принимают сугубо характерные черты, связанные с тактикой и стратегией интеграционных группировок как среднесрочного плана, так и плана на длительную перспективу. Кроме того, не заставило себя ждать появление высоких геоэкономических и геофинансовых технологий и оперирование ими на геоэкономическом атласе мира, в частности, речь идет о появлении криптовалют на основе блокчейн-технологий.

На сегодняшний день самую серьезную заявку в этом аспекте сделал современный Китай с его инициативой нового Шелкового пути и соответственно торгового контроля за Евразийским континентом. Судите сами, для развития этой инициативы были задействованы значительные золотовалютные резервы этой страны в плане создания стратегических отраслей, транспортных коридоров и финансовых инструментов, включая международные инвестиционные банки, режимы торговли, глобальные платёжные и транзакционные системы, а также произошел процесс становления юаня в качестве резервной валюты международных расчётов.

В современном исключительно финансолизированном мире идет жесткая борьба, которую можно классифицировать по областям применения. Прежде всего, это торгово-экономическая сфера, включающая политику санкций, эмбарго, контроля за товарными и рабочими потоками и т.д. В логику указанной борьбы можно включить также денежно-кредитную плоскость, в контексте международных отношений, связанных с кредитной, долговой, денежной и валютной политикой. Отдельно можно указать и на сферу финансовых или инвестиционных рынков, предметом регулирования которых являются финансовые активы и рынок постоянно растущих производных финансовых инструментов (деривативов). Указанная финансовая инфраструктура существенным образом влияет на содержание международных политических и экономических отношений. Кроме того, не менее актуальной становится проблема поиска нового эквивалента как нового реального соизмерителя товарной массы, услуг и капитала в условиях когда цены теряют связь со стоимостной основой.

Анализируя историю проблемы торговых войн можно напомнить, что Западная Европа в торговле с Востоком всегда имела пассивный торговый баланс: покупая дорогие восточные товары, европейцы не могли предложить в обмен равного по качеству товара и были вынуждены платить золотом и серебром. С античных времен до конца своего функционирования Великий Шелковый путь действовал как канал «перекачивания» драгоценных металлов из Европы на Восток. Так, например, в XVI – XVII вв. ценность серебра и золота в Китае была выше, чем в Европе, Индии, Персии или Османской империи. На практике это означало, что европейские деньги имели большую платежеспособность на китайских рынках, что давало мощный стимул покупать товары именно там. Представляется, что данный факт позволяет современной китайской, теперь уже, партийной элите с оптимизмом смотреть в будущее.

Поскольку эта утечка полноценных денег ухудшала денежную систему, европейские правители пытались вводить ограничения на потребление восточных товаров и на вывоз на восток золота и серебра. Однако эти административные меры имели незначительный эффект. Добиться конкурентоспособности своих товаров в сравнении с восточными странами Западной Европе удалось только после проведенной у себя промышленной революции и реализации изощренных социальных технологий по организации опиумных войн в Китае.

Существенное усиление Китая в Евразии не может не беспокоить англосаксонский мир. В данном случае я соглашусь с мнением еще одного русского мыслителя Александра Зиновьева, что содержание XXI века будет определять борьба США и Китая за Евразию.

Что же мы имеем на сегодняшний день? Современная американо-китайская торговля характеризуется сильной несбалансированностью: поставки товаров из Китая в США намного превышают поставки товаров из США в Китай. Для Китая это крайне важно, так как доминирование экспорта над импортом даёт мощный импульс развитию многих отраслей китайской экономики и обеспечивает громадное положительное сальдо внешнеторгового баланса Китая. Высокая динамика экономического развития Китая уже давно создается за счет внешних рынков и, прежде всего, за счет рынка США.

В 2015 году импорт товаров Соединенными Штатами из Китая превысил экспорт из США в Китай в 4,2 раза. Еще в 2014 году этот показатель составлял 3,8 раза. Дефицит торговли США с Китаем обеспечивается и с помощью эмиссионного механизма, т.е. печатного станка ФРС, штампующего ничем не обеспеченные доллары, которыми Америка оплачивает свой громадный долг и растущий импорт. Диспропорции международной торговли США – яркое проявление паразитического характера существующей американской экономики. Как считают эксперты, это уже даже не экономика, то есть не система производства, обмена, распределения и потребления продукта, а некая машина, наращивающая потребление.

США по-прежнему остаются стратегически важным торговым партнером Китая. Из этого можно заключить, что для Пекина валютный курс юаня по отношению к доллару США имеет жизненно важное значение. Власти КНР решили отказаться от привязки юаня к доллару, заменив его корзиной из 13 валют. В корзину вошли доллар США, евро, японская иена и еще 10 других валют (австралийский, канадский, гонконгский, новозеландский и сингапурский доллары, британский фунт, швейцарский франк, тайский бат, малайзийский ринггит, а также (с долей 4,36 процента) российский рубль). Это валюты тех стран, с которыми Китай имеет наиболее тесные торговые связи. Иначе говоря, в своей валютной политике Китай переориентировался с доллара как «якорной» валюты на валютную корзину для того, чтобы снизить для себя очевидные финансовые риски.

Хотя торговые отношения между США и Китаем все чаще называют торговой войной, американо-китайская торговля по итогам 2018 года выросла. Экспорт китайских товаров в США увеличился за год на 11,3 процента, импорт из США – на 0,7 процента. Положительное сальдо торговли Китая с США по итогам 2018 года составило рекордную величину в 323,32 млрд. долл. В 2017 году этот показатель равнялся 275,8 млрд. долл., т. е. прирост за год достиг 17,2 процента. Если рассуждать в терминах войны, то 2018 год завершился оглушительной победой Китая. За два года президентства Д. Трампа суммарное отрицательное сальдо торговли с Китаем у Соединённых Штатов составило астрономическую сумму в 600 млрд. долл.

На мой взгляд, китайская элита сейчас занята формулированием и артикулированием своих геостратегических интересов на евразийском пространстве, а также поиском единомышленников и союзников, прежде всего, для продвижения своих интересов. Действовать масштабно она будет тогда, когда мировой финансовый кризис англо-саксонской модели капитализма сметет все редуты. Китайцы ждут подходящего момента, а Россия, хочется надеяться, сосредотачивается.

ИАН: Какие изменения ожидают нас и как изменятся взаимоотношения стран? Что будет с основными мировыми игроками (США, Китай, Европа, Россия)?

Ю. Х.: В тех условиях, в которых оказался современный мир очень сильно возрастает доля непредсказуемости и возможность появления, так называемых, «черных лебедей», если воспользоваться терминологией известного философа современности Нассима Талеба. Однако некоторые контуры мировых процессов просматриваются уже сейчас и достаточно отчетливо.

Англосаксонский мир (США, Великобритания) будут пытаться навязать свою игру Китаю, поскольку имеют сильные козыри на руках. Кстати сказать, бывший главный судья Англии и Уэльса лорд Гарри Вульф был назначен в 2018 году главой высшего экономического суда в Казахстане, который создан на базе Международного финансового центра Астаны (МФЦА). В нем помимо Г. Вульфа будут работать еще 8 судей из Великобритании. «Это первый суд такого рода в Евразии», — говорил Вульф. Право МФЦА ориентируется на принципы, нормы и прецеденты права Англии и Уэльса и стандарты ведущих мировых финансовых центров. На территории МФЦА правосудие будет основано на английском праве. «Это то, в чем они (жители Казахстана) вообще не имеют опыта», — сказал Вульф. — Это будет признаком независимости суда и его судей».

В Казахстане, Киргизии, Украине, Молдавии, Грузии, Азербайджане, Армении, Узбекистане (территории бывшего СССР) открыты десятки биологических лабораторий и мониторинговых биостанций США с бюджетом в сотни миллионов долларов. Под видом сугубо гражданской направленности скрывается сбор разведданных, проводятся эксперименты с вирусами, ведется мониторинг флоры, фауны регионов. Сотрудники лабораторий наделены дипломатическим иммунитетом, а их деятельность засекречена.

В этой связи показательны недавние заявления бывшего министра госбезопасности Грузии Игорь Гиоргадзе. В частности, он заявил, что в грузинско-американской лаборатории имени Ричарда Лугара близ Тбилиси могли проводиться опыты над людьми, и попросил президента США Дональда Трампа расследовать этот инцидент. Кроме того, в этой череде можно отметить и заявление главы Роспотребнадзора Анны Поповой по поводу того, что США намеревались создать в Симферополе биологическую лабораторию наподобие центра имени Ричарда Лугара в Грузии, также по ее словам, сейчас на Украине действуют 11 лабораторий США, модернизированных на средства Пентагона. По словам министра обороны РФ Сергея Шойгу, США развернули по всему миру, а также и в ряде стран ШОС, свои лаборатории, в которых отрабатывают различные биологические программы, в том числе, военной направленности. Лаборатории оснащены программными комплексами, которые позволяют вести дистанционное управление ходом исследований патогенных организмов. Многие из этих так называемых научных учреждений находятся у границ России. Данное положение создает постоянный источник биологической опасности. Некоторые специалисты и эксперты назвали нынешнюю ситуацию с пандемией «репетицией биологической войны».

Будущее России, на мой взгляд, может быть только в рамках консервативно-охранительной модели, основанной на этических и религиозных постулатах аврамических религий. Русский консерватизм практически всегда исходил из примата «почвы» и истории, поэтому продуктом этого типа технологий стратегического планирования являлся проект-память. У России есть история. Единство пространства – времени обеспечивалось консервацией (преемственностью), поэтому возврат к подлинным ценностям, сохранение и использование всего жизнестойкого, что передали нам поколения наших предков – это есть основа движения вперед, устойчивости будущего.

Логика российского исторического процесса предопределила доминирование государства над личностью и обществом в целом. Государственность как «национальная идея» — это «историческая постоянная». Идеи этатизма прочно закрепились в национальном сознании, отразившись в психологических и культурных установках, которые произрастают из необходимости однажды заселить и постоянно развивать и защи

В тысячелетней истории России несколько раз происходило полное или частичное разрушение национальной государственности с мучительным последующим ее воссозданием. Это и охватывающий жизнь нескольких поколений процесс «собирания земель вокруг Москвы» в условиях изнуряющей борьбы с ордынским игом, и утверждение династии Романовых после смутного времени начала XVII века, и кровавое собирание власти и земель, последовавшее за крахом государства в 1917 году. Забыть этот опыт — значит совершить ужасное преступление, платой за которое будет дальнейшая депопуляция, выражающаяся в ускорении «сброса» российского населения. А весь национальный колорит России всегда отличался особой миссией государства, которая также подтверждалась и его географией. Так, Иван Солоневич, который в истории науки был одним из сильнейших геодетерминистов писал: «Безопасность США гарантирована океанами и проливами, а русская может быть гарантирована только воинской повинностью – первой из «несвобод». Так наша география диктует необходимость сильной власти, сильного государства – и от этого нам никуда не уйти».

Государство в России является тем потенциальным ресурсом, который может обеспечить нашей стране новый цивилизационный рывок в начале XXI века. Естественно, для реализации этого замысла власти необходимо отойти от корпоративных интересов и сосредоточиться на стратегических общегосударственных и национальных целях и задачах. Россия подвергалась вестернизации приблизительно 300 лет. Пришло время перевернуть песочные часы для обратного процесса. Для каждой цивилизации когда-нибудь наступает время действовать. К сожалению, если она не может ответить на вызов времени, то неизбежно погибает.

Если касаться судьбы Европы, то я соглашусь с мнением Освальда Шпенглера, который 100 лет назад предрек ее закат в своей очень интересной книге «Закат Европы». Если у Европы и есть будущее, то только в строго заданных рамках в виде модели четвертого рейха, где возрожденная Германия будет выполнять роль первой скрипки, а Ватикан, прежде всего, как финансовый, разведывательный и организационный центр будет ей подыгрывать. Первые репетиции произошли на Украине. Очень интересный исследователь истории третьего и четвертого рейхов Александр Рудаков, книги которого сложно найти даже днем с огнем, как то написал: «Системный исторический анализ показывает, что германский бизнес-проект был реализован на оценку «отлично» и в 1945 году заморожен закулисой до лучших времен. Победители — наши деды и отцы — со слезами на глазах любовались Красным Знаменем Победы, гордо развевавшимся над Рейхстагом, а побежденные, ограбив половину мира, растворились и материализовались в других сущностях и государственных субъектах мирового геополитического пространства».

Кроме прочего, существует также заслуживает внимания еще одна любопытная версия исследователя Рудакова, высказанная им в труде «Проект «Подземный рейх»». В частности, он утверждает, что в нацистской Германии активно проводилась программа рождения детей местными красавицами от офицеров СС, которые охраняли ставки и бункеры Гитлера, находившиеся на территории современных Европы, Украины, России, Белоруссии и т. д. «Для реализации объектовой программы «Лебенсборн» были отобраны 5 тыс. самых красивых славянских женщин в Виннице и ближайших деревнях, и 19 июля 1941 года полевой офис «Лебенсборн» заработал на полную мощь. Сегодня в районе ставки проживают уже внуки тех, кто родился в рамках секретной программы. Развал Советского Союза и отделение Украины от России были реализованы этой генетической агентурной закладкой».

Секретные технику и методику, которые легли в основу генетических спецпрограмм, нацисты взяли у русских ученых Чижевского, Богданова и Дорогова. К концу 1945 года генетическая программа «Лебенсборн» выдала около 70 тыс. арийцев, большинство которых, по мнению Рудакова, являются агентами глубинного залегания/глубокой генетической разведки и сегодня составляют мировой элитный генофонд агентуры влияния и управления по средству ведической памяти и целевых кодирующих установок. Особое внимание уделялось девочкам: наиболее красивые и интеллектуальные из них планировались на дальнюю перспективу.

По сути Германия была превращена в площадку для гигантского эксперимента по установлению контроля над сознанием. Это была программа полной перестройки человека  в соответствии с  методами евгеники — как «позитивной» (формирование «нового человека»), так и «негативной» (превращение в человеческий суррогат).

В переводе с немецкого «Лебенсборн» означает кладезь или источник жизни. Это была секретная программа, наряду с другими («Гитлерюгенд», «Гемфурт», «Орденсбурген», «Сатурн», «Цеппелин»), которые еще потребует к себе внимания со стороны исследователей, а возможно, и аналитических отделов разведывательных спецслужб.