Юрий Крупнов: Наши многодетные семьи – это трижды элита, которая спасает Россию от выбытия из истории

Одна из ключевых проблем в социально-экономическом развитии нашей страны – демографическая. На разных уровнях власти много говорится о ее решении, более того, принимаются решения, которые бы нивелировали данную проблематику, но… граждане России не особо стремятся обзаводиться вторым, третьим ребёнком, да и с первым возникают проблемы. Основная причина – низкий материальный доход семей

Сколько стоит завести ребенка в России, мы узнали у председателя Наблюдательного совета Института демографии и миграции Юрия Крупнова.

Юрий Пронько: Я сразу задам Вам прямой вопрос: это дорогое удовольствие?

Юрий Крупнов: Вырастить одного ребенка — это столько, сколько стоит двухкомнатная квартира в центре Москвы.

Ю.П. Вы имеете в виду, с нуля, что называется, с рождения, и до 18-ти лет?

Ю.К. Ну, если мы берем, условно, 18 лет, до совершеннолетия, то, по разным подсчетам, причем, эти подсчеты были связаны не с тем, чтобы, так сказать, сколько хочешь, а по минимальным нормам, фактически определяемым сегодня нашим государством, это 5—7—10 миллионов рублей. Вот это надо, чтобы вырастить ребенка. Вы задали такую экономическую нотку. Получается, что у наших молодых будущих пап и мам такая дилемма.

Ю.П. Либо двухкомнатная квартира в Москве, либо дети.

40% граждан России имеют доход ниже $10 в день

Ю.К. Это, если один ребенок. А представьте себе многодетные семьи, где трое, я уж не говорю пятеро и семеро детей. Вы представьте, какой реально это вклад, в том числе, экономический. Детей-то поднимают они. То есть процентов 70 — в подъем детей. 30% — это образование, трата на здоровье, очень важно… Но 70% — это родители. Поэтому я, переходя уже к демографии в прямом смысле, говорю: наши многодетные семьи – это трижды элита. Они нас спасают от выбытия из истории. Они кормят и нас, и банки, и промышленность. Потому что они вкладывают в основной ресурс.

У меня, слава Богу, дети выросли все, но вот я думаю, у меня сейчас будет четверо детей — это ужас, с точки зрения экономической. А они мужественно, вопреки всему, воспитывают, поднимают детей. И в среднем, эти дети не хуже, а даже более состоятельнее, более жизнеспособные, чем в других семьях.

Ю.П. А о какой части, если взять общее население нашей страны, идет речь? Это сколько процентов?

Ю.К. Вы знаете, тоже, кстати, очень интересный вопрос, непростой. Если формально взять все семьи с детьми, мы не берем семьи без детей, то это примерно 7%.

Ю.П. Тем более, причины могут быть разные, не только материальные.

Ю.К. Да, разные причины, не будем обсуждать. Но там, где есть дети, 7% — это многодетные семьи. Одна хорошая цифра. Она хорошая в том, что все-таки 7. Хотя, например, во Франции – там побольше. Хотя вроде западная страна, современная, и так далее. Но, смотрите, у нас за семь лет наметилась крайне интересная тенденция: на 25% увеличилось число многодетных семей. На четверть. То есть при, я бы даже сказал, не проблеме демографии, а катастрофе, у нас — уникальный, очень интересный, живой тренд.

Ю.П. Но он не компенсирует те потери, которые у нас имеются.

Ю.К. Нет, он не компенсирует. Чтобы нам компенсировать убыль, которая в ближайшие полвека будет, нам нужно к 2040-му году, чтобы у нас не 7% многодетных семей было, а 50. Это кажется невероятным, иначе мы просто исчезнем из истории и всё. К концу столетия.

Ю.П. Вы не нагнетаете ситуацию?

Ю.К. Нет, я не нагнетаю, есть математика. Это тупая, прошу прощения, математика, уровня средней школы. Просто это не вопрос, что кто-то плохой, алармист и так далее. Даже если сегодня будут увеличены пособия на немножко, как-то еще что-то, мы к концу столетия уполовинимся. Я не обсуждаю этнодемографический состав и так далее. За 70 лет нас фактически станет вдвое меньше.

Кстати, Путин в 2012-м году очень правильную вещь сказал, гениальную. Он говорит, цитирую: «Нормой в России должна стать трехдетная семья». Всё.

Ю.П. Кто согласен? Все согласны.

Ю.К. Опять я с Вами поспорю.

Ю.П. Все не согласны?

Ю.К. Путин у нас президент. Но у нас есть, например, Минтруда и соцразвития, где у нас есть госпожа Страхова, которая нас за всю демографию осуждает. Она считает, что это всё глупые выдумки. И что, вообще, максимум, двое детей может быть в семье, ни к какой большой семье мы никогда не придем. Поэтому тот же первый ребенок, стимулирование, на мой взгляд, это методологически вредная вещь, стимулирование первого ребенка. Потому что формула такая есть: если мы хотим трехдетную семью, мы должны всем фронтом — государством и обществом — стимулировать четвертого ребенка. Как бы он тянет план, как горизонт. А если мы первого начинаем стимулировать, то, по сути, признаем, что у нас вообще скоро детей не будет, и мы первого будем стимулировать. Поэтому у нас управляет не президент по факту, а госпожа Страхова.

Итак, президент говорит: трехдетная семья нормой должна стать для России.

Ю.П. А в Минтруде говорят: ничего подобного.

Ю.К. А в Минтруде говорят: знаете, мы не вернемся на 100 лет назад, и, слава Богу, никто не требует. Но говорят, большая семья – это такая непонятная вещь, роскошь. Не будет такого.

Ю.П. А все упирается, Юрий Васильевич, именно в материальную составляющую? Я осознанно обостряю вопрос.

Ю.К. Нет, это очень хороший вопрос. Потому что на него есть два абсолютно неверных ответа. Надо, я прошу прощения, током бить просто за эти ответы. Первый ответ: говорят – да, все дело в материальном благосостоянии. Грубо говоря, мы сейчас кинем деньги, вот не обсуждаем, откуда берем, кинем хорошие деньги – и у нас все исправится. И наша молодежь, наши 20-летние начнут рожать.

Ю.П. Ежегодно.

Ю.К. Да, ежегодно и так далее. Всё это чушь. Потому что, к сожалению, с ростом благосостояния во всем мире, в том числе даже в Центральной Африке, в Южной Азии, у них падает рождаемость, и через 40 лет она будет примерно такая же.

Ю.П. Кстати, яркий пример —  Китай. Они стали стареть.

Ю.К. Кстати. Поэтому, когда говорят, что материальное благополучие все исправит, надо сразу бить током.

Но того, кто говорит, что материальное благополучие не имеет никакого значения, еще больше нужно током бить. Потому что наша семья, российская, и, прежде всего, русская семья – она колоссально недофинансирована. То есть эти все годы люди выживали. Это никакое не воспроизводство даже.

Ю.П. Они и продолжают выживать.

Ю.К. Не то, что развитие. Если у нас опять поползла бедность, уже больше 20 миллионов. То есть в этом смысле, да, материальное, но материальное само по себе ничего не даст. Поэтому мы должны колоссальные деньги вкладывать в детей, в семью. Это приоритет, это абсолютно так.

Ю.П. А что конкретно Вы имеете в виду? Это пособия, я не знаю, как Вы говорите, стимулирование четвертого ребенка? Когда Вы говорите про стимулирование ребенка, это что означает? Наверняка же вариантов огромное количество.

Ю.К. Нет, смотрите, всё очень просто. Появился четвертый ребенок, – и ты попал в коммунизм. То есть, условно, тебе 100 тысяч платят, семье, не спрашивают, куда, чего, как, просто платят – и всё. Помогают с автомобилем, с квартирой… Но давайте начнем, хотя бы сейчас первый шаг сделаем.

Ю.П. Вы доведете министра финансов Силуанова до припадка, в буквальном смысле, своим предложением. Он же просто в конвульсиях биться начнет!

Ю.К. Вы знаете, это не такие большие деньги. Давайте по-другому возьмем.

Ю.П. То есть это еще один миф. Когда мы говорим, что, дескать, если будем стимулировать, огромные объемы денег надо.

Ю.К. Вы прекрасно в ваших передачах показываете наш феномен российский. У нас люди беднеют, промышленность загибается, а банки богатеют.

Ю.П. Да.

Ю.К. Ну, так давайте, может быть, мы начнем не с того, что будем плакать, где взять деньги для многодетных, а спросим банки и Центральный Банк: ребята, может быть, вы начнете вкладывать в человеческий ресурс, если говорить экономическим языком, в промышленность, которая дает зарплату тому же отцу?

Ю.П. Юрий Васильевич, на что вам Эльвира Сахипзадовна скажет: «Я за это не отвечаю». В Минтруда, пожалуйста, в правительство.

Ю.К. Согласен. Да, к Страховой госпоже. Но вопрос в другом. У нас порядка 100 тысяч семей, у кого пять и более детей.

Ю.П. Браво! У меня трое. Но у тех, кто пятеро…

Ю.К. Я недавно слышал слово «маргиналы». Представьте, вот у нас с Вами, допустим, хотя бы пятеро. А если восемь? Разве может быть семья маргинальной, если у нее восемь детей? Да вы мне что угодно рассказывайте. Кто-то может пить или что-то еще. Восемь детей тащить! И у нас всего 100 тысяч таких семей, где пять и более детей

Ю.П. Вы меня впечатлили. При этом в голосе у Вас такое сожаление, что всего 100 тысяч.

Ю.К. У нас можно кинуть какие-нибудь жалкие 10 миллиардов рублей, в Сбербанке прибыль за неделю где-то, непонятно за что.

Ю.П. Согласен. Это в масштабах государства просто ни о чем.

Ю.К. Конечно. Давайте хотя бы первый этап… Вот мне пишет Анастасия Бакая из Челябинска: «У нас девять детей, муж работает». Всё, то есть я с девятью детьми. Но одно дело — муж работает на одного ребенка или на двух, а другое дело – на девять детей. И хочется закричать: государство, ты где, ты, вообще, что делаешь? Хорошо, давайте спорить по четвертому, по пятому, давайте батлы устраивать демографические. Но восемь и более детей — сто тысяч всего семей таких, выдающихся. Это наше национальное достояние, наш раритет.

Ю.П. Юрий Васильевич, а позвольте в этой связи Вам задать вопрос, который мне омерзителен, по своей сути, но я его постоянно слышу. И я сразу извиняюсь, но я его задам.

Ю.К. Да, конечно, замечательно.

Ю.П. Зачем плодить нищету? Я думаю, эту фразу Вы чаще меня слышите.

Ю.К. Здесь как раз политэкономия и начинается, прежде всего. Потому что здесь два есть, на мой взгляд, ключевых вопроса экономики, в том числе западной экономики. Первый вопрос: является ли нищета естественным феноменом, как, дождь, погодные явления, которые уже тоже во многом искусственно регулируются?

Ю.П. Я думаю, что это не на один час, если мы начнем с вами дискутировать.

Ю.К. Конечно. Смотрите, казалось бы, простая вещь. Я задаю вопросы серьезным чиновникам. Они все в ступор впадают. Я говорю: у нас дети должны иметь равные возможности? Они говорят: ну, конечно, какие проблемы. У нас каждый человек должен иметь равные возможности. Отлично.

Ю.П. Более того, у нас в Конституции написано об этом.

Ю.К. Вот, я говорю, семья Бакаевых в Челябинске с девятью детьми и нормальная наша семья российская замечательная, я ни в коем случае не хочу опустить, с двумя детьми.  Отец зарабатывает, например, нашу среднюю, 40 тысяч рублей зарплату, по России, и примерно 40 тысяч зарабатывает второй отец. Получается, если грубо даже, родители пусть ничего едят, по 20 тысяч. А на девять детей?

Ю.П. А обязательные ежемесячные платежи?

Ю.К. Так государство должно исходить из простого. Еще в конце 90-х годов мы доклад делали для Минобразования. Там мы как раз, кстати, озвучили идею трехдетной семьи как базовой, то, что Владимир Владимирович правильно схватил, и то, что он выдвинул. В этом смысле президент абсолютно суть понимает. Но мы в докладе написали: а давайте все-таки введем норму на каждого ребенка. Даже съездить на юг, отдохнуть. Крым —  замечательно. Семья с двумя детьми и с девятью. Да с пятью! Вы представляете, что такое? Это же бедствие — поехать куда-то отдохнуть. Значит, она лишена права на отдых, она лишена права на социальное элементарное производство, она умаляется в этом, в этом, в этом. Так это наши дети или нет?

Ю.П. Вы сказали, вы предлагаете ввести норматив на ребенка.

Ю.К. Конечно.

Ю.П. Можете пояснить, о чем идет речь?

Ю.К. Элементарно. И второй момент, прошу прощения, по экономике. На самом деле, это признает, например, Саммерс, замечательные другие американцы, которых можно критиковать, но они экономисты. Они говорят: проблема, одна из основных, почему кризис – потому что демография. Потому что раньше народ рождался, прошу прощения, появлялись рабочие руки – и они создавали национальный продукт. А когда уменьшаются эти самые рабочие руки… Человек ведь создает это самое богатство. Я, казалось бы, банальность говорю. Но некоторые говорят: нет, ну, что вы, меньше народу – больше кислороду.

Ю.П. Постиндустриальное общество.

Ю.К. Нечего плодить нищету. На самом деле, многодетная семья плодит ВВП страны через 20 лет, когда дети подрастут.

Ю.П. Точно не макроэкономический термин, но, по сути, абсолютно верно, да, согласен.

Ю.К. Орешкин буквально полгода назад говорил: караул, у нас почти полмиллиона и даже больше, в течение 15-ти лет будет снижаться количество численности той части населения, которая экономически активна. То есть работники, грубо говоря, трудоспособные. Всё. Очень важно, правильно, хотя это все было давно понятно, известно.

Ю.П. Хоть кто-то из министров это озвучил.

Ю.К. Нам нужны экономически активные граждане. Они создают национальное богатство. Так вот, эти дети и есть те, кто через 20 лет после рождения, ну, условно, 25, они и будут этим самым создателем национального богатства. Так государство должно сюда инвестировать хотя бы какие-то минимальные базовые деньги.

Допустим, один человек машину держит, не заправляет ее бензином, не смазывает маслом, не ставит на ремонт. А другой каждый день профилактические какие-то осмотры… Так не бывает. Эта машина не будет ездить. А у нас героические многодетные семьи, героические выдающиеся родители, они это тащат, а государство говорит: Они сами принимали решение, они сами должны были быть умными и не плодить нищету. Но у нас и на федеральных телеканалах, в более завуалированном виде, конечно, то же самое.

Высшая школа экономики провела исследование три года назад, где она заявила, что это же низкодоходная часть населения. Поэтому, если мы сюда даем льготы и пособия какие-то, мы инвестируем в нищету. Представляете?

Ю.П. Финал всему, что называется.

Ю.К. Это «научное», конечно, в кавычках, исследование!Поэтому здесь вопрос принципиальный: либо мы инвестируем в наше будущее, в буквальном смысле, в нашего будущего работника, либо нет. Давайте хотя бы, я не знаю, пенсию какую-то назначим на детей, условно говоря. Пусть что-то государство уже начнет делать.

Ю.П. А что Ваши оппоненты Вам отвечают, когда Вы с подобным предложением выходите?

Ю.К. Два простых вопроса. Первый вопрос, что многодетность – это отклонение, это девиантность. Есть такие странные люди.

Ю.П. Это какие-то комплексы, на самом деле.

Ю.К. Ну, что Вы! Это глобальная всемирная пропаганда, связанная с тем, что демографический переход, сокращение детей – это нормальное явление. Они говорят: ну, нормально – один, двое. А когда уже больше, давайте посмотрим. Наверное, попивают. Не умеют предохраняться, прошу прощения. Ну, вообще, это люди с низкой социальной ответственностью, как наш президент сказал.

Ю.П. Это применительно не к этим людям.

Ю.К. Это абсолютная клевета. Естественно. Но говорят, что это аномалия.

Ю.П. Но это вдалбливается.

Ю.К. Это вдалбливается.

Ю.П. Как некий эталон.

Ю.К. Президент говорит: трехдетная семья должна стать нормой. Не то что желательно, нормой должна стать. Это значит, четвертого мы должны стимулировать всеми мерами. А чиновники у нас все по кустам. Поэтому проблема.

Ю.П. Но они Вам не говорят, что денег нет?

Ю.К. Никто даже спорить не считает нужным. Просто говорят, что есть ряд аномалий в виде этих многодетных семей. Крупнов либо хитрый какой-то, может, где-то подрабатывает, может, многодетные ему платят, может, он дурачок просто, и так далее. Но все серьезные люди же понимают, что если мы реально не приступим к решению этого вопроса, к стимулированию четвертого ребенка, это нам чревато очень серьезными последствиями.
К 2040-му году, если мы не увеличим число многодетных семей в семь раз. Я убираю эмиграцию. Конечно, можно 20 миллионов китайцев пригласить к нам, чтобы они нам помогли демографически, но я этот не обсуждаю вариант, — у нас начнется снижение численности населения. Посмотрите, кстати, очень аккуратно, все время корректируемый прогноз Росстата, сейчас до 35-го года, по численности населения. Вы знаете, он страшный. Они сами пишут, что пессимистический прогноз отражает реалии, но наше государство очень старается … средний прогноз. Но у нас даже по среднему прогнозу,, снижение населения начнется. Но реально-то они пишут сами, что надо по нижнему смотреть. У нас должно было быть в прошлом году даже небольшое приращение, по прогнозу Росстата пять лет назад. А у нас минус 10% рождаемость.

Ю.П. На днях Росстат опубликовал очередные данные за первый квартал 2018-го года. И здесь ничего хорошего, Юрий Васильевич.

Ю.К. Понятно.

Ю.П. Естественно, убыль населения в первом квартале текущего года выросла по отношению к аналогичному периоду 2017-го, сравнивают показатели год к году, и составила 87 300 человек. В первом квартале естественная убыль населения выросла по сравнению с аналогичным периодом, в период с января по март 17-го, естественно, убыль тогда составляла 76 100 человек. И вот теперь мы видим 87 300.

Ю.К. У нас демография по рождаемости, а это главный показатель, она у нас синусоидная. То есть у нас то яма, то бугор, то яма и канава. Если бы это была такая синусоида ровная – это было бы одно, мы бы могли спорить, что такие этапы, 90-е годы. А у нас она затухающая. У нас сейчас был бугор, после того как было много рождений в конце 80-х годов, все наши чиновники хвалились, что в начале 10-х годов пошла у нас рождаемости, мы хорошо поработали. А сейчас началась яма. Снова пришли 90-е годы. Кому сегодня 20 – это те, кто родились в 90-е годы. И у нас яма началась. Она к концу 20-х годов будет совсем глубокой,. Но у нас эта яма будет глубже, чем в 90-е. Несмотря на то, что тех ужасов, которые в 90-е, в таком брутальном совсем, геноциидальном, в прямом смысле, конечно, сейчас нет. Но и бугор у нас потом будет меньше.

Ю.П. Тренд нисходящий.

Ю.К. В феврале у меня просто телефон не останавливался, мне звонили из регионов: вы знаете, у нас губернатор провел планерку, и он говорит, что у нас резко упала численность рождений. И мне из разных регионов звонят. И я им всем уже стал говорить: ребята, проблема не в том, что у вас упало и этому надо удивляться. А проблема в том, что для вас это такая же новость, как наступление зимы. Потому что это было понятно 20 лет назад. Просто, когда об этом 20 лет назад говорили, вы говорили: да отстаньте вы, ну, не надо нагнетать, не надо алармизма. У нас тут экономика, которая должна быть экономной, и так далее. Поэтому сегодня не просто вопрос алармизма, нагнетания, проблематики,  это вопрос всемирной исторической проблемы. Возвращаемся к вашему хорошему вопросу, экономикой надо лечить или нет. Экономика нужна, потому что недофинансирована семья. Но впервые во всемирной истории молодежь не хочет рожать. Надо себе это осознать.

Ю.П. Я не понимаю это. Простите, я, безусловно, из другого поколения, потому что у меня дети относятся уже к молодым. Но я не понимаю этого. Сейчас не про экономику уже совсем. Но есть чувства, есть понятие любви, есть понятие физической близости. Темы, которые я никогда не обсуждал в этой программе. Это естественно, Юрий Васильевич! Мужики, точнее, пацаны должны бегать за девчонками.

Ю.К. Япония сегодня находится в таком же ужасном, как мы, состоянии, другое дело, что японские высокие лица это осознают и постоянно говорят. Они говорят: проблемы экономики – это следствие проблем демографии. В Японии 40% молодых людей с 20-ти до 30-ти лет не общаются с людьми противоположного пола, да и своего тоже, прошу прощения.

Ю.П. 40%?

Ю.К. Не общаются. Не то что гражданские браки, сожительство, еще что-то, что тоже не очень нормально, потому что семья есть семья. Семью ничем не заменишь.

Ю.П. Но это тема другого разговора, да.

Ю.К. Но они не общаются. Парень с девчонкой стоят где-нибудь рядом, условно, симпатичные, хорошие, милые. Просто даже не посмотрят друг на друга.

Ю.П. И уткнулись в смартфоны.

Ю.К. Смартфоны – это предлог. Это, так сказать, им неинтересно, абсолютное отчуждение.

Ю.П. Как это может быть неинтересно, Юрий Васильевич?

Ю.К. Вот так. Мы еще не знаем, где мы находимся. И у нас, в России, когда Путин говорит: трехдетная семья должна стоять в норме. Когда я говорю: совершенно невозможно, я понимаю эту цифру, в семь раз за 20 лет увеличить число многодетных семей. Невозможно. Это я сам вам могу доказать, лекцию прочитать. Но это нужно. Это невозможно, но это нужно. Потому что, если мы совершенно не поддерживаем этот замечательный тренд: 25% выросло число многодетных семей… Но в два раза выросло число семей, откровенно заявляющих о том, что они не хотят детей. Не просто что у них не может быть детей… Вот два тренда, шизофрения российская. Мы пойдем либо по этому тренду, по многодетности, по-моему, это счастье. Дальше можно спорить — количество детей, пятое-десятое. Но в чем проблема? Мы видим, между прочим, люди, которые имеют возможности дохода, достаточно для того, чтобы не обсуждать проблемы количества детей и экономики, они, в общем, с многими детьми. Потому что это здорово, это полнота твоего бытия, это возможность тебе быть в истории, в роду и так далее.

А второй тренд – это чайлдфри. Более того, сейчас новые совершенно веяния. Вы удивляетесь, я тоже удивляюсь, я тоже не понимаю.

Ю.П. Да, я не понимаю.

Ю.К. И я не понимаю, и это важно. Потому что нам надо научиться это не понимать и немножко столбенеть. У нас сегодня чайлхейтеры пошли. То есть не те, которые говорят: нам фиолетово, нам неинтересно, у нас уникальная жизнь, мы не хотим тратить ее на эти пеленки, на детей, и так далее. Нет, хейтеры. То есть, по их мнению, дети отъедают тебя, они лишают тебя жизни, еще орут где-нибудь, в самолете рядом с тобой. Разрушают твою жизнь, твой быт. Поэтому чайлдхейтеры – вот куда мы идем. Я Вам могу сказать, в чем причина, и Вы очень правильно вспомнили Китай. В Китае боялись, что кормить будет нечем, это еще до Дэн Сяопина и начала всей этой истории, ввели ограничение. По сути, ну, условно, одна семья – один ребенок, при некоторых исключениях. И, на самом деле, китайцы привыкли к этому. Когда сейчас КПК, схватившись за голову, начала всё уводить к двум детям, и разрешать, либерализовать всю эту демографическую сферу, а оно не поперло. Это не так, что вот все сидели, как пружина, сейчас разрешили – и будем сейчас по десять детей рожать. Не хотят рожать. Особенно Шанхайская зона, самая развитая. Спасибо партии родной! Нас научили, мы, так сказать, устроились. Один чайлд, один чилдрен, если так в шутку говорить. Мы его оближем, есть у нас игрушка своя. Всё.

Поэтому это всемирная историческая проблема. И все эти истории, с пропагандой или непропагандой однополых браков, вот этими всеми ужасами, вся эта ювеналка, пятое-десятое. Если убрать где-то извращения, где-то глупости какие-то, – это отражение не просто кризиса семьи, а, по сути, исчезновения семьи.

России сегодня не ракеты необходимы, это нам нужно, но как бы не это главное. Даже не экономика как таковая. Экономика нужна для детей, для будущего. И, если в России, в ситуации этого так называемого потребительского общества, всемирного, не сделать многодетную семью нормой…
В Китае принудили к одному – понравилось. И у нас сейчас принудительная малодетность. Потому что экономика не позволяет тебе быть многодетным. Ты должен быть героем, ты должен быть, я не знаю, гиперчеловеком, сверхчеловеком, чтобы у тебя не то что девять, а четверо детей было. Поэтому это глубочайшая проблема. Это корень.

К нам приезжал стратег, вылетело сейчас имя из головы, американский, он, в общем-то, враг нашей России, но очень умный человек, написавший «Стратегии Византии». Собрались все ученые мужи МГИМО, говорят: а что главное для России? Он говорит: я не понял, вы тут обсуждали, что-то там какая-то экономика, еще что-то. У вас проблема только одна: демография. И всё, больше у вас проблем нет. Поэтому, если у вас будут малодетные семьи, если у вас будет малодетность – вас не будет. Вас будут изучать через 100 лет, что были такие русские, какие-то непонятные, и решили просто исчезнуть из истории. По сути, добровольно.

Ю.П. Своими руками.

Ю.К. Своими руками. В конечном счете, это зависит от нашего государства. Потому что русские создали великую государственность. Она должна работать на семью, она должна работать на многодетную семью. И всё зависит от решения каждого из нас.

Источник: Царьград