Криминальная оккупация
Из книги Балинта Мадьяра "Анатомия посткоммунистического мафиозного государства на примере Венгрии" Классический мир процветающей коррупции характеризуется хаотическим сплетением конкурирующих друг с другом малых и крупных нелегальных сделок, оно приобретает все более структурированную
Из книги Балинта Мадьяра "Анатомия посткоммунистического мафиозного государства на примере Венгрии"
Классический мир процветающей коррупции характеризуется хаотическим сплетением конкурирующих друг с другом малых и крупных нелегальных сделок, оно приобретает все более структурированную форму и проходит ряд ступеней эволюции.
● Первая ступень эволюции — мир свободноконкурентной коррупции. Главным средством в нем является взятка, то есть заказчиком выступает экономический игрок, а представитель сферы государственной власти оказывает коррупционные услуги. Коррупционные сделки заключаются от случая к случаю, и ни один из ее участников не представляет собой организованной группы.
● На этом строится вторая ступень коррупционной эволюции, олигополистический мир мафиозных груп (организованного криминального подполья), порожденный снова и снова вспыхивающими войнами и разборками и состоящий из локально-парциальных монополий. Его зеркальное отражение в государственной сфере возникает тогда, когда той или иной политической силе также удается создать свои олигополистические принудительно-коррупционные механизмы, держащие под давлением игроков экономической сферы. На этом этапе экономические и политические акторы уже взаимно и привычно обращаются друг к другу.
● На третьей ступени эволюции мафиозное государство (организованное «надполье») уже ограничивает, ликвидирует организованное криминальное подполье, уничтожает анархический, отчасти автономный мир олигархов, а также создает в области коррупции единый субординационный порядок, централизует ее в масштабах всей страны и устанавливает государственную монополию на коррупционную деятельность. Оно борется не с коррупцией как таковой, а с неразрешенной, партизанской коррупцией. На государственном уровне оно осуществляет то, чего классическая мафия добивается в сфере своих интересов, — упраздняет «частного вора»[3][Hobsbawm E. Primitív lázadók. (Простые бунтовщики).Budapest: Kossuth, 1974. 73. o.]. Американская острóта «Не укради! Правительство не любит конкурентов!» получает практически дословный смысл.
Быть может, имеет смысл проиллюстрировать разницу между тремя ступенями эволюции на простом примере махинации с недвижимостью в одном из районов Будапешта[4][«Вчера вечером член муниципалитета V района от партии «Вместе» Петер Юхас провел антикоррупционную прогулку, альтернативный осмотр города, который должен был привлечь внимание жителей к, мягко выражаясь, подозрительным операциям с недвижимостью районного руководства. Демонстрация была организована против «действующей в центре города мафии недвижимости Рогана — Сентдёрдьвёлди», которая, по мнению Юхаса, успешно стерла с карты уже треть недвижимого имущества района». Czenkli D. és tőled mennyit lopott el a Fidesz? (А сколько украла «Фидес» у тебя?) Magyar Narancs, 2015. január 15., http://magyarnarancs.hu/belpol/es-t
Как видим, нечто очень знакомое. Давайте попробуем приложить это к себе, понять как это начинается и проанализировать Украину и Россию на предмет соответствия определению "мафиозного государства".
Б. Мадьяр в своей книге правильно указывает на один важный момент, который большинство авторов пропускает — политическая коррупция начинается не только от личной жадности политиков, в каком то смысле она — оборотная сторона демократии, ее неотъемлемая черта. Политическая конкуренция вынуждает тратить деньги на предвыборную компанию, денег требуется все больше и больше и сейчас кампания стоит уже столько, что просто взносами или пожертвованиями не обойдешься в любом случае. То есть кандидат вынужден идти по одному из двух путей. Либо занимать — но потом чтобы отдать встраиваться в систему коррупции. Либо просто брать деньги у заинтересованных лиц в обмен на обещание после избрания сделать то то и то то. Это тоже коррупция.
Вопрос в таком случае — встает в отношениях в треугольнике политики-общество-бизнес.
Бизнес дает деньги политикам. Но к урнам для голосования приходит все таки не бизнес — приходят избиратели, члены общества. Это должны помнить и политики и бизнес — потому что бизнес тоже зависит от общества, для него члены общества — покупатели. В таких странах как например США или Франция — общество достаточно сильно и имеет возможность заявлять свои требования политикам и контролировать их выполнение. В таких странах как Украина или Россия — общество слабо и легко соблазняется популизмом. Остается противостояние между политиками и бизнесом — кто главнее.
В России — победили безусловно политики. Точнее политик — Владимир Путин. Ему не нужны деньги на предвыборную кампанию — его переизберут, пока он остается Путиным. Точно так же не слишком нужны деньги и Единой России — нужны конечно, но не так много. Причина такого положения дел — общество пережив девяностые полностью отказало в поддержке бизнесу и спонсируемым им политикам. Олигарх — стало ругательством. Парадокс — но мы приходим к выводу, что отсутствие конкурентной демократии — резко снижает риски коррупции.
Остается ли в России коррупция? Конечно же да.
Первое — никто не отменял жадность. Второе — клановость остается, но перетекает на более низкие уровни, политические семьи формируются там. Это уровень города, села, кое-где — республики. Долбины — должностные лица с бизнес-интересами — распоряжаются как своей муниципальной недвижимостью и землей, заключают с компанией жены контракт на укладку тротуарной плитки, фактически приватизируют ГУПы и МУПы. Что еще хуже — коррупция, подобная описанной Б. Мадьяром проникла в систему МВД и ФСБ — там и ранее существовали кланы, основанные на необходимости поддержки, круговой поруки — но если до нулевых покровительство шло как взаимные услуги, или услуги в обмен на лояльность (без денег) — то теперь в обмен на покровительство требуются все большие и большие деньги.
Теперь Украина.
Украина интересна тем, что в ней очень трудно отделить бизнес от политики, обычно политик одновременно является и бизнесменом, причем легальным. Началось это все видимо с 1998 года, когда в Раде до трети мест заняли не люди купленные бизнесом — а сами бизнесмены. С того момента — бизнес боролся с политиками за право определяющего голоса в будущем страны. Бизнес сыграл большую роль в обоих Майданах — первый раз это был мятеж против Кучмы и Януковича, второй — против Януковича. Янукович попытался построить классическое описанное Б. Мадьяром мафиозное государство третьего уровня — но его проект потерпел поражение вследствие восстания общества, поддержанного бизнесом. Или наоборот — восстания бизнеса, поддержанного обществом. Бизнес одержал безоговорочную победу, и избрание олигарха П. Порошенко на пост президента яркий тому пример.
Однако, Порошенко будучи избранным начал вести себя скорее как политик, а не как бизнесмен. Он начал не столько получать преференции для своего — сколько отжимать чужое. Посмотрим, чем это кончится.
Украина — интересна самим генезисом своей олигархической системы. Если в других странах олигархи появились в результате приватизации госимущества, то в Украине (ну или на Украине) — олигархи появились без приватизации. Частично это легализовавшееся фарцовочное подполье советского периода. Частично — посредники, экспортеры и перепродавцы всего, начиная от угля и стали и заканчивая электроэнергией. Частично — банкиры, создавшие свои империи с нуля (кстати, обратите внимание, крупнейший бизнес-проект независимой Украины — банк Приват). Потом они пошли в политику чтобы извлекать незаконный доход из госсобственности — но не приобретать ее! Украина отличается тем, что там предпочитают не приобретать собственность, а эксплуатировать чужое (государственное чаще всего).
Майдан-2004 породил реальную политическую конкуренцию — но он же резко обострил нужду политиков в деньгах, так как показал, что широкомасштабный популизм — до Банковой доведет. При этом оставалась специфическая особенность Украины — личное присутствие бизнеса во власти для эксплуатации государства и государственной собственности в своих бизнес-интересах. Таким образом, сложилось мафиозное государство по Б. Мадьяру — в чем он ошибается, так это в том что ставит знак равенства между мафиозным государством и узурпацией власти. Украина — это мафиозное государство без узурпации власти, в котором политические кланы, победившие на выборах — делят куски государства и приступают к их эксплуатации. А парламентский тип государства — является одним из инструментов поддержания живучести системы, так как не дает одному клану узурпировать власть и потоки и дает какие-то куски всем.
А где тут общество? Общество уезжает. А если серьезно — должно пройти какое-то взросление общества — не год и даже не десятилетие.
А в случае с Украиной не поможет и это. Потому что украинское общество оказалось легко манипулируемым. Достаточно надеть вышиванку и заговорить на соловьиной — и вот ты уже свой и тебе можно все простить. Порошенко один из основателей Партии Регионов — но он четко позиционирует себя как украинец и моментально идет на уступки радикалам — потому против него не восстают Воруй дальше.
Общество должно быть едино в своих требованиях — нормальной жизни, честности, адекватности — украинское же расколото надвое, и любая его часть готова принять самого грязного политика, лишь бы тот был своим. Остаются же в политике дважды сидевшая Тимошенко, сидевший Луценко. Все это потому что одна часть общества готова на все чтобы сделать плохо другой.
Ну а пока холопы дерутся — паны казну трясут.
Александр Афанасьев