Аlma mater майдана

Студенты Киевского университета во время переворота сыграли весьма заметную роль в качестве евромайданной биомассы. Разумеется, в боевики они не шли и от мест, где стреляли, находились подальше – на это остатка ума хватало с избытком. Но в создании бунтующей массовки, показе картинки «молодого и креативного» лица кровавого путча и провоцировании сотрудников МВД роль они отыграли полностью и свои немаленькие суточные (блаженных идейных дурачков на «евромайдане» было очень немного) отработали честно. Западные и грантоедские украинские масс-медиа получили замечательно телегеничную картинку, как «анижедети» выступают против «преступного коррупционного режима», а садисты из «Беркута» постоянно устраивают «звиряче побыття» студиозов.

Не менее весомо отметились они и во время оранжевого ющенковского майдана. Тогда из-за полной импотентности власти не пришлось даже устраивать трагикомедию со «зверствами милиции» и тем более задействовать снайперов Пашинского. Студентов (с горящими праведным гневом глазами) вполне хватило для капитуляции законно избранного, но так и не приступившего к исполнению своих обязанностей президента.

Если погрузиться еще дальше в историю нэзалэжности, то также вспоминается не менее смрадная страница «революции на граните» 1990 года. Умиравшая Советская власть в Украинской ССР была поставлена на колени профессионально руководимыми западными кукловодами несколькими молодыми беспринципными подонками. А среди клоунов на граните главенствовали студенты КГУ, почуявшие возможность фантастической карьеры и обогащения в случае распада СССР. Пока перестроечные «огоньки» и прочие птенцы гнезда Александра Яковлева рыдали о «голодающих студентах», последние усеивали пространство возле утепленных палаток объедками от американской гуманитарной помощи, пустыми водочными бутылками и использованными презервативами.

И конечно, главное, что продемонстрировали киевские универсанты на всех трех майданах – это зоологическую русофобию и все менее скрываемую (а на последнем майдане и вовсе гордо демонстрируемую) интегрально-националистическую идеологию в духе петлюровских погромщиков и «вояк» СС «Галичина».

Конечно, далеко не все в университете были манкуртами, отрекшимися от родного имени и памяти предков. Более того, даже при последнем перевороте подобные типы составляли явное меньшинство на негуманитарных факультетах, где политика бандеризации почти не проводилась. Однако в университете, как и в целом в стране, благодаря бездействию Януковича создалась такая убийственная атмосфера националистического психоза и торжествующей безнаказанности нацистов, что агрессивное меньшинство могло беспрепятственно диктовать свою волю большинству и измываться над всеми несогласными.

Но именно торжество майданной вакханалии в университете, основанном по приказу императора Николая І, получившем наименование Императорского университета Св. Владимира и бывшего одним из главных центров русской науки и образования, заставляет вспомнить о совсем иных временах. Временах, когда он мужественно противостоял самостийному безумию и до конца боролся за единство своей Великой Родины и за народное благо.

С самого начала революционных событий 1917 года Университет Св. Владимира стал в Киеве главным центром сопротивления попыткам искусственно оторвать малорусскую ветвь от единого русского древа и насильственной украинизации, точнее галицинизации, Малой Руси.

Сепаратисты из Центральной Рады, памятуя о традиционно доминировавших в университете революционных настроениях и почти не имея собственной интеллигенции, надеялись, что он станет одной из их основных опорных точек. В чем жестоко ошиблись… В Университете Св. Владимира неожиданно произошло объединение самых разнонаправленных политических сил – от монархистов до социалистов – на абсолютно неполитической основе. Временно вынеся за скобки все свои оставшиеся в силе принципиальные разногласия, они были едины в главном – отстаивании государственного единства Великой России от посягательств сепаратистов-самостийников и необходимости сохранения в Малороссии русской культуры, родной для большей части коренного населения.

Немногочисленные сепаратистские студенческие кружки презирались основной студенческой массой, а среди множества профессоров и приват-доцентов одного из лучших русских университетов сторонников Центральной Рады были буквально единицы.

Лучшим подтверждением этому стала деятельность Совета университета, состоявшего из наиболее заслуженных, пользовавшихся авторитетом в научном мире и популярностью среди студенчества профессоров. Хотя в такое бурное время Совет вполне мог ограничиться исключительно внутренними университетскими вопросами, но он смело выступал по ключевым проблемам жизни страны, молчать о которых считал для себя невозможным. И его выступления, пользовавшиеся полной поддержкой студенчества, имели огромный резонанс. Они показывали, что настоящая интеллигенция не смирилась и не собирается безропотно принимать власть никем не избиравшихся полуобразованных самозванцев из Центральной Рады.

Разумеется, деятельность Совета вызывала нескрываемое бешенство сепаратистов, неоднократно грозивших расправой его членам. В условиях все более зримо надвигающейся Гражданской войны и краха законности это отнюдь не было пустой угрозой. Пройдет совсем немного времени, и немало преподавателей и студентов университета погибнет от рук озверевших петлюровцев, ворвавшихся в Город 14 декабря 1918 года.

Но запугивания не сломили беззащитных, но духовно чрезвычайно сильных интеллигентов. Совет университета и многочисленные собрания студентов постоянно поднимали голос против открыто готовящегося расчленения России, не встречавшего никакого противодействия со стороны Временного правительства.

Воистину всероссийский отклик получило обращение Совета от 26 июля, ставшее самым громким протестом против прямо предательского решения Временного правительства о признании Генерального секретариата Центральной Рады «краевой исполнительной властью» на Украине. Его опубликовали не только киевские, но и петроградские и московские издания и большое количество газет по всей России.

Совет, от имени которого обращение подписал ректор университета выдающийся русский экономист и статистик профессор Николай Мартинианович Цытович, акцентировал, что «для решения украинского вопроса в этом смысле и в этом направлении нет почвы в предшествующей истории Малороссии, что такое решение идет вразрез с интересами не только великорусского, но и малорусского племени и что не существует никаких оснований утверждать, чтобы оно соответствовало стремлениям, чувствам и желаниям большинства местного населения».

Значение этого последнего крика убиваемой Киевской Руси выходит далеко за рамки непосредственной реакции на одно конкретное, пусть и знаковое, политическое событие 1917 года.

Совет Университета Св. Владимира, выражая позицию подавляющего большинства населения края и, в частности, образованного слоя, показал в целом исторический путь воссоединения разделенного до Переяславской рады русского народа. Он убедительно лишн каждому желающему видеть доказал, что развитие Украины и ее благополучие невозможно вне общерусского единства.

Как было отмечено Советом, среди членов которого были историки с мировым именем: «Воссоединение Малороссии с Россией было добровольным актом малорусского народа, вызванным не только необходимостью для последнего искать внешней опоры в борьбе за существование, но и сознанием своей культурной и племенной близости к великорусскому племени. В сущности, те же обстоятельства привели к тому, что соединение Малороссии с Москвой завершилось полным слиянием их в один политический организм, и несомненным является одно: от этого слияния выиграли обе стороны… Малорусский народ получил возможность сохранить те блага, за которые он вел долгую и отчаянную борьбу с Польшей, т.е. веру и обычаи своих отцов, и воспользоваться всеми выгодами принадлежности к великой державе, потому что среди народов, входящих в состав этой державы, он не был пасынком, но пользовался совершенно одинаковыми правами с великорусским племенем».

Ученые особенно подчеркнули огромную роль русского языка, запланированного сепаратистами к искоренению из всех сфер жизни, для жизнедеятельности народного и государственного организма: «Оба народа считали себя братьями. Тысячи связей образовались между ними за их почти трехсотлетнюю совместную государственную жизнь и разрыв этих связей отразился бы на них так же болезненно, как болезненно отражается на живом организме разрыв его тканей. И, несомненно, что одной из таких связей – быть может, самой крепкой и самой дорогой для обоих народов – является наш русский литературный и общегосударственный язык, который образовался путем долгого исторического процесса, в который и малорусский народ привнес обильный дар и который поэтому оба племени с законной гордостью и почти на равных могут назвать своим… Между тем, руководители украинского движения настаивают на введении в Украине особого государственного языка и притом такого, который не явился продуктом органического развития, но искусственно создан с определенным и ясным расчетом на то, чтобы сделать его возможно менее похожим на общерусский язык. С этой целью в него включено множество слов и форм, чуждых не только великорусскому, но и малорусскому языку, что делает его мало понятным даже и для малорусского населения. Стремление к замене общерусского литературного языка в будущей Украине таким искусственно созданным и недостаточно еще разработанным языком грозит задержкою развития образованности того народа, который вынужден будет им пользоваться».

Суммируя все вышесказанное, Университет Св. Владимира сделал четкий вывод, какой катастрофой станет готовящееся расчленение России: «Разве не ясно, что если от соединения двух родственных народов обе стороны выиграли, то от разъединения их обе стороны должны проиграть? Разве не ясно, какими опасностями грозит и великорусскому и малорусскому племени их разъединение?»

И пророчески прозвучало предупреждение, что бездействие «Главноуговаривающего» Керенского приведет к появлению кровожадного антирусского монстра, а самостийность станет лишь началом последующей несущей смерть многим и многим трагедии: «Им нужна Украина с особым правительством, особым войском и особым государственным языком. Они настойчиво проводят идею: Украина для украинцев и требуют замещения всех ответственных государственных и общественных должностей в Украине украинцами. Они говорят об Украине от Карпат до Черного моря и Кавказа, т.е. включают в территорию будущего украинского государства не только те земли, на которые Украина могла бы иметь какие-либо исторические притязания, но и те, которые были приобретены соединенными усилиями и кровью всего русского народа, под руководительством русской государственной власти; которые заселены не только малорусским, но и великорусским племенем и иными племенами и народностями, и которыми малорусский народ, конечно, никогда не мог бы воспользоваться, если бы Малороссия не вступила в состав русского государства».

Совет университета настаивал на том, что вопрос будущего Украины не может быть решаем самочинной Центральной радой, а исключительно «волею всего народа». Как впоследствии не имели никакого законного права маргиналы «евромайдана» свергать легитимного, избранного волею всего народа Украины президента.

Смелая попытка киевских профессоров и студентов поднять свой голос в защиту разрываемого на куски единого Отечества столетие назад ни к чему не привела, но навсегда спасла честь alma mater… И в истории именно пытавшиеся предотвратить приход националистов к власти останутся подлинным олицетворением Киевского университета. Они, а не захватившие немало повидавший пришлых варваров на своем веку красно-черный, цветов российского имперского ордена Св. Владимира, университетский корпус майдановские шариковы.

alternatio.org

Мнение автора статьи может не совпадать с мнением редакции